Марш по джунглям
Шрифт:
Элеонора по своему опыту уже знала, что спорить с принцем – гиблое дело. Чтобы вывести его из депрессии, можно было попробовать сыграть на его слабостях. Но это удавалось крайне редко.
– Роджер, – начала она спокойно, – если вы откажетесь от обеда в первый же вечер, то оскорбите капитана и его офицеров.
– Ни за что, – вскричал он, сдерживаясь из последних сил. Все его тело дрожало, даже маленькая каюта, казалось, уже не выдерживала нарастающего приступа бешенства. Каюта была капитанская, лучшая на корабле, но в сравнении с дворцовыми хоромами или на худой конец каютами королевских кораблей морской пехоты,
Постепенно принц все же успокоился, глубоко вздохнул и пожал плечами.
– Ладно, я, конечно, осел. Но есть все равно не буду. Извинись там за меня. – Он по-детски осклабился. – У тебя это хорошо получается.
Элеонора недовольно покачала головой, но заставила себя улыбнуться в ответ. Временами Роджер бывал обезоруживающе очарователен.
– Договорились, ваше высочество. Увидимся завтра утром.
Выйдя из каюты, она буквально наткнулась на Костаса Мацугу, несшего кучу тюков.
– Добрый вечер, госпожа, – пролепетал слуга и прижался к стене, стараясь освободить проход. Ему пришлось посторониться еще раз, чтобы не задеть стоящего с другой стороны охранника, но лицо пехотинца осталось невозмутимым.
Карикатурные шараханья маленького несуразного лакея уморили бы кого угодно, но железная дисциплина на корабле предписывала бесстрастность. Состоявшие на службе у императрицы славились своим умением сохранять каменное выражение лица, что бы ни происходило вокруг. Иногда охранники даже щеголяли этим друг перед другом, выясняя, кто из них самый терпеливый и невозмутимый. Например, бывший старший сержант Золотого батальона установил рекорд выносливости, умудрившись простоять на посту девяносто три часа без еды и питья. При этом он не спал ни минуты и не мылся. Последнее, как он потом признался, оказалось самым трудным. В итоге он потерял сознание от обезвоживания и интоксикации организма.
– Добрый вечер, Мацуга, – ответила Элеонора, поймав себя на том, что тоже не прочь улыбнуться. Удержаться было нелегко: суетливый маленький лакей был под завязку увешан всяческим барахлом, так что его самого можно было и не заметить среди этой груды.
– Принц попросил извиниться за него: он не придет обедать в общую столовую. Так что ему вряд ли понадобится все это, – она кивнула на тюки с одеждой.
– Что? Почему? – откуда-то из середины кучи пропищал Мацуга. – О, не беспокойтесь. Тут разная одежда – все равно пригодится. – Он повращал своей круглой лысеющей головой и покраснел, как мухомор. – Но это же ужасно стыдно. Я специально подобрал его любимый костюм цвета охры.
– Кто знает, может, вы и успокоите его этими нарядами, – согласилась Элеонора.
– Его можно понять, – снова резко выкрикнул слуга. – Послать человека в тьмутаракань, можно сказать на окраину Галактики, с какой-то идиотской миссией – это само по себе неприятно, принудить же самого принца покинуть на какой-то барже свое кровное королевство – можно представить, что он сейчас испытывает.
Элеонора сжала губы и наморщила брови.
– Не стоит преувеличивать, Мацуга. Рано или поздно Роджер должен взяться за ум, осознать весь груз своей ответственности как члена королевской фамилии. Подчас приходится чем-то жертвовать.
«Ведь приходится же жертвовать почти всем своим временем, чтобы воспитать у команды дух повиновения, чтобы
– Принц не должен поддаваться своему мрачному настроению, – добавила она вслух.
– Вы по-своему заботитесь о нем, мисс О'Кейси, у меня же свое мнение на этот счет, – огрызнулся лакей. – Третируйте ребенка, помыкайте им, оскорбляйте, выгоните из дома его отца – и что же, по-вашему, должно получиться?
– Роджер уже давно не ребенок, – раздраженно возразила Элеонора. – По-вашему, мы должны продолжать баловать его, купать, одевать, может, еще с ложечки кормить?
– Нет, конечно. Но следует предоставить ему побольше свободы, самостоятельности. Мы можем послужить ему примером для подражания. Может, в конце концов он станет таким же, как мы.
– Примером для подражания? Я не ослышалась? Ты имеешь в виду образец навьюченной лошади, – недвусмысленно намекнула О'Кейси. Казалось, этот последний, правда несколько «бородатый», аргумент должен был испепелить лакея.
Но Мацуга взглянул в глаза Элеоноре, как бесстрашный мышонок на кошку.
– В отличие от некоторых людей, – сопя, Мацуга разглядывал костюм Элеоноры, – его высочество способен оценить прекрасное в жизни, увидеть нечто гораздо более совершенное, чем «навьюченная лошадь». Пока же вы будете учить его всяким гадостям, вы и будете получать то, что есть.
Он пронзительно глядел на нее еще несколько мгновений, затем толкнул локтем засов люка и вошел в каюту.
Роджер лежал на спине с закрытыми глазами и занимался своим любимым делом – самомучением: «Мне двадцать два года. Я принц Империи. Но я не заплачу! Нет! Однако мать меня просто бесит…» Он услышал, как с шумом открылась и снова захлопнулась дверь, и сразу же почувствовал, кто вошел. Запах мацуговского одеколона моментально распространился по всей каюте.
– Добрый вечер, Костас, – радушно приветствовал лакея принц. Одно появление слуги уже действовало успокаивающе. Костас как никто другой умел по выражению лица Роджера точно определять его настроение.
– Добрый вечер, ваше высочество, – ответил Костас, доставая один из любимых хлопчатобумажных костюмов принца – легкий, серебряного цвета. – Не желаете ли помыть голову сегодня вечером?
– Нет, благодарю, – сказал принц с непроизвольной учтивостью. – Я полагаю, ты уже в курсе, что я сегодня не обедаю в столовой.
– Да, я знаю, ваше высочество, – отвечал лакей, как только Роджер с кислой миной уселся на кровати. – Жаль, конечно. Я приготовил прекрасный костюм. Его сиеновый цвет весьма подходит к вашим волосам.
Принц еле заметно улыбнулся:
– Прекрасный ход, Костас, но нет. Я слишком устал, чтобы быть вежливым за столом. – Роджер с чувством прижал ладони к вискам. – Я, конечно, могу понять: Левиатан, Межгалактическая ярмарка, грамблское масло и тому подобное. Но я никак не возьму в толк: почему, зачем? Неужели только для того, чтобы послать свои регалии, матери пришло в голову остановиться именно на мне и засадить меня в этот богом проклятый бродяжий фрахтовщик?
– Это не бродяжий фрахтовщик, ваше высочество, и вам это хорошо известно. Телохранителям требуются каюты. Если бы мы отказались от этого транспорта, то… Вы только представьте себе, какого громадного размера получился бы корабль. Конечно, я согласен, что он несколько… пообносился.