Марш Теней
Шрифт:
Когда к Баррику вернулась способность нормально мыслить, он понял, что хочет только одного: выбраться из этого мрака любым способом. Он больше не хотел убивать, даже этих мерзких монстров. Он больше не хотел, чтобы им гордились. Ему было безразлично, что о нем подумают.
«Война — это ложь», — думал принц.
Мысли в его голове распались на отдельные слова и напоминали осколки разбитой вещи, в которых еще угадывалась прежняя форма.
«Никто никогда не пожелал бы такого. Ужасно. Если бы они знали… Никогда».
Тайн скакал во главе их небольшого отряда и едва успел остановить коня, когда увидел пробивавшееся сквозь ряды рыцарей огромное чудовище.
Все произошло настолько быстро и неожиданно, что Баррик успел лишь разинуть рот. Котелок в это время метнулся в сторону. Сильверсайдцы бросились врассыпную, всадники давили пеших. Они в беспорядке неслись мимо принца. Солдаты кричали, чтобы и он спасался. Гигантское существо неуклюже приближалось к нему, размахивая дубиной и разделываясь с теми, кому не удалось убежать достаточно далеко. Один из удиравших рыцарей не справился со своим конем и врезался в Котелка, отшвырнув его в сторону. Баррик не успел схватиться за гриву и рухнул на землю. От удара он задохнулся, и ему показалось, что его достала дубинка великана. Но ощущение боли в руке подсказало, что это не так: он еще жив, и худшее ожидает его впереди. Принц откатился подальше от коня, пытавшегося подняться на ноги, но этим выиграл лишь мгновение.
«Лучше бы Котелок вышиб мне мозги… Лучше, чем…»
Монстр, вытаращив глаза, стоял прямо над Барриком. Морщинистое лицо, покрытое щетиной, походило на зад дикого вепря. Огромное чудовище закрывало собой свет, хотя и без того казалось, будто мир погрузился во мрак. Страшилище ткнуло Баррика дубиной, откатив принца на ярд в сторону. Оно как будто было удивлено и довольно тем, что он еще жив. Баррик слышал, как затрещали его ребра, когда тварь еще раз ткнула в них дубиной; видел, как снова поднялось страшное оружие. Дубина нависала над ним, словно выступ скалы, готовый отломиться и обрушиться вниз.
Баррик закрыл глаза.
«Бриони… Отец… Я хотел бы…»
37. Город во мгле
ЭХО В ХОЛМАХ
Считайте копья, разводите костры.
Но если потеряны копья,
Пойте вместе старые-старые песни.
Даже без волшебной мантии на поле битвы было темно задолго до наступления ночи — об этом позаботились дети Тумана. Тьма, которую они сотворили как прикрытие, лишь слегка затрудняла обзор для Ясаммез, объезжавшей войска. Но она знала, что солнцепоклонники воспринимают творение детей Тумана иначе. Как слепоту. Как отчаяние.
Вокруг нее все еще шла битва, царил хаос из крови, тумана и лязга металла, но ничто не могло скрыться от взора леди Дикобраз. Они близки к победе. Решение смертных загнать ее армию на открытое пространство было мудрым (Ясаммез догадывалась, что у них наверняка есть несколько умных командиров), но солнцепоклонникам пришлось оставить пехоту, и удача им изменила, хотя они сражались храбро и на удивление умело.
«Лишь первый шаг, — думала она. — Пока совсем небольшой. А новый год уже не за горами. Король проиграл. Теперь все пойдет по-моему».
Сегодня Ясаммез обагрила кровью
Ее конь, не колеблясь, наступал на мертвые тела людей и соплеменников. А в сырой долине воины обеих армий продолжали сражение. Крики смешивались с воем сумеречных существ и похожим на жужжание пением стихий — оно казалось смертным особенно страшным. В самом центре битвы ее внимание привлек гигант из племени изначальных. Он был изранен, но и сам убил нескольких солнцепоклонников. Еще один смертный распростерся у его ног. Минута — и чудовище расправится с ним. Великан потыкал парня дубинкой, играя с ним, как кошка с мышкой. Ясаммез уже хотела отвернуться, но что-то в лице и одежде молодого человека остановило ее. Чудовище подняло красную от крови дубину.
— Остановись!
Изначальный никогда не слышал ее голоса, но он узнал госпожу и замер. Оружие слегка дрожало в его напряженной руке — оно весило не меньше, чем ствол большого дерева. Когда она приблизилась, смертный посмотрел на нее затуманенными глазами, сверкавшими на обескровленном бледном лице. На Ясаммез был простой шлем без всяких украшений, и она понимала, что в его испуганных глазах выглядит так же неестественно, как и великан: черные доспехи ощетинились шипами, в руке сияет меч Белый Огонь, похожий на окаменевший лунный свет. Она подняла щиток шлема и уставилась на избежавшего смерти солнцепоклонника. Глаза молодого человека ничего не выражали — только ужас и покорность судьбе. Увидев воительницу, он уже не мог оторвать от нее взгляд.
Ясаммез смотрела на него, а он на нее. Челюсть юноши двигалась, с губ не слетало ни звука.
Она вытянула руку, раздвинув пальцы. Изумленные и испуганные глаза смертного закрылись, он упал на мокрую траву и потерял сознание.
Праздник в честь Кануна зимы и сопутствовавшее ему богослужение начались рано утром. Полдень еще не наступил, а Бриони уже начала жалеть, что поддалась уговорам Найнора и согласилась с ним. Праздник вовсе не придал людям уверенности, как предполагал смотритель замка. Когда придворные собрались, слухи поползли гораздо быстрее, чем раньше. По словам Розы и Мойны, многие вельможи соглашались с утверждениями Толли о причастности Бриони и Баррика к убийству Гейлона, хотя никто открыто этого не признавал. Хендон и его сторонники не приняли участия в торжествах, что усугубило ситуацию. Выходило так, что бессердечная Бриони устроила праздник во время траура.