Маршал 3
Шрифт:
– Да, – кивнул Шапошников, – главное, чтобы в Панаме справились.
– И все-таки, я считаю, что нужно было задействовать наших десантников. Они все равно без дела сидят в тылу после финской кампании. – Заметил Тухачевский. – С их помощью японцы безусловно смогут справиться с поставленной задачей.
– Нет, – сухо и тихо произнес Сталин. – С них хватит и наших инструкторов. А десантниками нам нельзя раскидываться. Ведь вы же помните генеральный замысел? – Прищурившись спросил он у маршала.
– Помню, товарищ Сталин. – Чуть помрачнев произнес Михаил Николаевич. – Но вы же понимаете, что от исхода панамской операции зависит очень
– Применение наших десантников станет фактически объявлением войны США, если это всплывет. А это всплывет. Даже если мы от них открестимся, обозвав добровольцами из числа белых эмигрантов. Да, США не объявит нам войны, но отношения будут испорчены безусловно и очень сильно. Пока же у нас некий нейтралитет, да и торговля ни шатко, ни валко, но идет. Нам рано еще открыто против них выступать. Нужно выждать. В крайнем случае мы вполне переживем без третьего этапа «Хризантемы». Главное – чтобы американцы не смогли быстро сбросить японцев в море в Панаме. Если мы сможем этого добиться, то программа минимум выполнена. А там уже и ситуация с немцами проясниться.
Глава 6
Тухачевский третий раз в этой жизни прилетал в эти места. Сначала, когда, начинали строить новый танковый завод, потом – на приеме первого танка и вот теперь – на испытания очередной разработки. Мощности Новосибирского электрометаллургического завода уже были практически готовы к выпуску новой высококачественной легированной стали, отгружая первые опытные партии, и к этому готовились многие. В том числе и отечественные танкостроители, завершающие работу над новой танковой платформой.
Обособленная территория объекта номер семнадцать-двадцать три. Крепкая, практически крепостная стена завершающая двухсотметровую зону отчуждения. Колючая проволока. Патрули с собаками. Вышки с прожекторами. Мощная проходная, рассчитанная на атаку даже с применением бронетехники и способная держать бой в полном окружении. В глубине территории располагались железобетонные вышки с зенитными установками кругового обстрела, способные, в случае необходимости, поддержать и наземные части огнем. Плюс электрическая сигнализация и прочие технические новинки. В общем, вид у этого объекта был более чем внушительный. А там еще и внутренние системы разграничения доступа шли на подхвате и многое другое. Впрочем, подобный подход применялся на всех серьезных научно-исследовательских и опытно-конструкторских объектах. При том, что некоторые еще и маскировались неплохо.
Гулкие шаги по коридору. Тухачевский вместе с небольшим сопровождением шел в мастерские «сектора А-12», где работали над проектом перспективной средней бронированной гусеничной платформы. Грубо говоря – нового танка и всего, что можно слепить на базе его «ходовой».
Никто не болтал, проникаясь важностью момента. Ведь они были тут впервые. Крепкие стены. Дежурные внутренней охраны с пистолетами-пулеметами в прямой видимости друг от друга. Строгая пропускная система. Даже маршалу приходилось исправно предъявлять пропуск буквально на каждом шагу. Впрочем, он лично бы выгнал взашей того дежурного, который пренебрег бы своими обязанностями, даже зная, кто перед ним стоит.
Но вот дошли.
Просторная мастерская, теплая, хорошо вентилируемая и прекрасно освещенная
– Товарищ, – обратился маршал к ближайшему рабочему, – не подскажите, где найти Александра Александровича ?
– Это вон, в гнезде глянь, – махнул он, не оборачиваясь, в сторону импровизированного второго этажа, выполненного в виде довольно объемной клетушки под потолком, благо, что семь метров высоты вполне позволяли такие конструктивные решения.
– Спасибо, – коротко ответил маршал и направился вместе со своими сопровождающими прямо к этому самому «гнезду». Самым интересным моментом было то, что никаких важных «шишек» из местного руководства с маршалом не было, поэтому его персона совершенно не привлекала внимания. Ведь если незнакомые люди, да еще в военной форме ходят по объекту, значит, у них есть на то допуск. Ведь иначе бы их и не пустили. Зачем ходят – дело десятое. Лишние вопросы тут задавать было не принято. Все-таки секретный объект.
Александр Александрович Морозов действительно оказался в довольно просторном помещении под потолком, где была оборудована что-то вроде комнаты отдыха и размышления. Электрический чайник. Турка. Небольшая электроплитка. Умывальник совершенно обычного вида, в который подавалась вода от централизованного водоснабжения. Диван. Несколько кресел. Вентилятор. Большая пепельница. Стол для работы с бумагами. В углу черная доска для заметок, исчерканная какими-то записями, по которым маршал лишь скользнул взглядом.
– Здравствуйте Александр Александрович, – произнес достаточно громко Михаил Николаевич, пробуждая задремавшего конструктора. Вид у него был замученный донельзя, но дела не ждали. Война. Да. Ему и его людям стараются сделать наиболее комфортные условия работы, снабжают продуктами питания по повышенным нормам, выделяют кофе, чай, сахар, сушеные фрукты и многое другое. Но все равно тяжелая, напряженная работа брала свое, а потому они все были серьезно измотаны. Многие с работы не вылезали по несколько дней, отдыхая тут же. Впрочем, никому в эти дни легко не было.
Морозов вздрогнул от громкого голоса и протер глаза.
– Здравствуйте товарищи… товарищ маршал, – опешил он, когда слегка очнулся ото сна. – Меня никто не предупреждал…
– Ничего страшного. Я и не просил предупреждать. Просто проезжал мимо и решил нанести вам визит вежливости. Угостите гостей чаем?
– Конечно, конечно, – зашевелился Морозов, а Тухачевский с сопровождающими его двумя генералами присели на диван, благо, что он был довольно большой.
– Итак, – продолжил Михаил Николаевич, когда небольшой ритуал был соблюден. Нужно ведь было дать человеку собраться с мыслями и окончательно проснуться. – Рассказывайте. Что удалось сделать? Какие планы? В чем заключаются основные проблемы? И чем мы сможем вам помочь? Не стесняйтесь. Мы потому и приехали без шума и пыли, что до официальной помпы нам дела нет. Дело прежде всего.