Маршал Тухачевский. Мозаика разбитого зеркала
Шрифт:
Штаб РККА довел до тамбовского командования решение комиссии по вопросу о газах:
«Телеграмма из Штаба РККА Командвойск Тухачевскому 20 июня 1921 г. Москва. Командвойск Тамгуб тов. Тухачевскому на № 659/ сек. Главком приказал срочно выслать в распоряжение Тамгубкомандования пять химических команд с соответствующим количеством баллонов с газами для обслуживания боевых участков. Вместе с тем, Главком приказал сообщить копию параграфа 11 протокола № 18 Заседания комиссии по борьбе с бандитизмом от 19 июня с/г: «Предложить Тамгубкомандованию к газовым атакам прибегать с величайшей осторожностью и только в случаях полной обеспеченности успеха» № 8137/219/ш 1 пом. Начштаресп Шапошников»30. Аналогичную
Указанные оговорки насчет осторожности, достаточной технической подготовки, в том числе личного состава, были тем более уместны, что химическое оружие, в первую очередь газовые баллоны, опасно для своих войск. Это стало очевидным еще в Первую мировую войну. Ведь при изменении направления движения ветра в нижних слоях атмосферы (после начала газопуска газовой волной практически невозможно управлять), нарушения целостности баллонов (в результате артобстрелов со стороны противника или иных причин), газовых батарей или арматуры, или же при неправильном проведении газопуска недостаточно подготовленным личным составом газ шел на свои войска, а первыми газоотравленными оказывались сами химики32.
Любое оружие предназначено для того, чтобы уничтожать или выводить из строя живую силу и боевую технику противника. Поэтому командование, беспокоясь о том, чтобы химическое оружие было применено максимально эффективно, не причинив при этом вреда своим, рассуждало правильно. Однако на практике все оказалось гораздо сложнее.
«Необходимо заботиться, чтобы не пострадали люди и скот…»
Все обнаруженные документы и материалы, касающиеся применения химического оружия на Тамбовщине летом 1921 года, были представлены на экспертизу в Научный центр ФГКУ «33-й ЦНИИИ МО РФ». Интересовал вопрос – какова могла быть результативность применения химического оружия при имевшихся заданных условиях и известных фактах.
Выданное экспертами центра заключение оказалось следующим: «При подготовке к применению химического оружия командованием Тамбовской группировки были нарушены основные требования, предъявляемые к принципам его применения (внезапность, сохранение в тайне применения, массированность, обученность л. с., участвующего в мероприятиях… принципы применения химического оружия – это внезапность нападения и массирование химических ударов. Под внезапностью нападения понимается совокупность таких мер и действий, осуществление которых обеспечивает неожиданное для противника применение химического оружия и способствует достижению его эффективности. Главными условиями достижения внезапности считаются: сохранение в тайне замысла командования на применение химического оружия; скрытность подготовки к его применению, осуществление мер оперативной маскировки, дезинформация противника; сокращение сроков подготовки к применению химического оружия, скрытие от противника средств применения, выбор времени нанесения химических ударов в такой момент, когда противник не ожидает и полностью не подготовлен к защите. Под массированием химических ударов понимается сосредоточение большей части сил и средств нанесения химических ударов на главных направлениях, по наиболее важным районам, объектам и в решающий момент боя в целях достижения результатов, оказывающих существенное влияние на ход боевых действий»33.
Иными словами, бойцов и командиров Тамбовской группировки, непосредственно отвечавших за организацию и проведение газовых атак, следовало бы обвинять не в «геноциде», а в профнепригодности. Поскольку во всем, что касалось применения химического оружия, они действовали с точностью до строго наоборот относительно того, как следовало. Отсюда закономерный вывод – результативность химического нападения должна была равняться нулю.
Следует отметить, что все вышеперечисленные принципы были известны еще со времен Первой мировой войны, поскольку выработаны были на основе реального
Фактор внезапности играл решающую роль для успешности любой газовой атаки в силу относительной несложности защиты. Ведь надеть маску или противогаз – а первые средства индивидуальной защиты появились уже вскоре после первых газовых атак – было делом несложным и больших затрат времени не требующим. Поэтому противника нужно было застать врасплох, иначе эффективность газовой атаки против войск противника, успевших надеть маски или противогазы, сразу же стремительно снижалась. Если, конечно, его не собирались обстреливать часами на изнурение или в расчете на проскок. Благодаря же соблюдению условия внезапности значение средств защиты, как индивидуальной, так и коллективной, могло быть почти аннулировано, так как противник не успевал ими воспользоваться.
Тамбовское командование, по крайней мере та его часть, которая должна была непосредственно отвечать за подготовку и проведение газовых атак, с химическим оружием была знакома неплохо – во всяком случае, достаточно для того, чтобы составлять довольно грамотные инструкции по его применению. Так что таких элементарных вещей не знать они не могли.
Однако газы и повстанцы, против которых они предназначались, были далеко не единственной заботой тамбовского командования. Одновременно оно беспокоилось о том, чтобы избежать случайных потерь среди мирного населения.
О необходимости перед проведением газовых атак в каждом случае заранее оповещать о них мирное население говорилось уже в ходе заседания Полномочной комиссии ВЦИК от 9 июня. Уже 11 июня 1921 года Полномочная комиссия ВЦИК специально объявила антоновцам о том, что против них, наравне с другими мерами воздействия, призванными заставить их прекратить сопротивление, будет применяться химическое оружие.
Из приказа-обращения Полномочной комиссии ВЦИК к повстанцам от 11 июня 1921 года:
«…Участники белобандитских шаек, партизаны, бандиты, сдавайтесь. Или будете беспощадно истреблены. Ваши имена известны, ваши семьи и все их имущество объявлены заложниками за вас. Скроетесь в деревне – вас выдадут соседи. Если у кого ваша семья найдет приют, тот будет расстрелян, и семья того будет арестована. Всякий, что окажет вам помощь, рискует жизнью. Если укроетесь в лесу – выкурим. Полномочная комиссия решила удушливыми газами выкуривать банды из лесов. Сдавайтесь! Руки назад вашим организаторам, командирам, ведите их в красный штаб, сдавайте оружие. Советская власть будет милостива к тем, кто раскается и проявит свое раскаяние. Советская власть будет беспощадна к нераскаянным злодеям. Сдавайтесь!
Полномочная комиссия ВЦИК: Председатель Антонов-Овсеенко Командарм Тухачевский Предгубисполкома Лавров Секретарь Б. Васильев»34.
Здесь, однако, следует отметить, что это не директива, а агитационный материал, призванный произвести психологическое воздействие на повстанцев, которым предлагалось осознать, что выхода у них только два – либо сдаваться добровольно, либо пенять на себя. Это не боевой приказ, а декларация о намерениях. Именно поэтому о возможных в будущем газовых атаках объявляли заранее и публично. В данном случае Полномочная комиссия ВЦИК рассчитывала сработать на устрашение. Газы были лишь одним из его средств наравне с остальными, перечисленными в воззвании.
Однако уже 17 июня начальникам боеучастков был разослан циркуляр М. Н. Тухачевского и Н. Е. Какурина, в котором говорилось: «Командвойск приказал: при всех операциях с применением удушливого газа надлежит принять исчерпывающие мероприятия к спасению находящегося в сфере действия газов скота. Исполнение донести. Нр. 957/оп Начштаба войск Генштаба Какурин. Начоперупр Лопатин. Надпись на документе: Команвойск Тамгуб на № 957/оп Соответствующие указания будут даны в инструкции, которая будет разослана в боев. участки, после утверждения командвойск (на доклад к среде 22 июня). Касинов»35.