Марсианин
Шрифт:
На краю парка как раз было организовано что-то вроде фудкорта на открытом воздухе. Около десятка шатров с различной едой, вокруг которых группами стояли простенькие пластиковые столики и дымились манящие ароматами грили. Вид и аромат готовящихся на углях ребер, стейков и огромных шампуров с овощами пробуждал зверский аппетит. Миша, вспомнив, что не ел с утра, не выдержал и потянул Яночку к этому празднику чревоугодия.
Они уселись за свободный боковой столик и заказали свиные ребра с печеной картошкой и овощами и огромный кувшин местного слабенького холодного пива. Услужливый, постоянно улыбающийся официант, судя по виду, явно эмигрант из Мексики, принес еще комплимент – тарелку начос 15
15
Закуска мексиканской кухни, тонкие кукурузные чипсы с различными добавками.
В Сан-Хосе и вообще в Калифорнии было довольно много выходцев из Латинской Америки. Сказывалась близость мексиканской границы. Но тусовались латинос в основном по окраинам, где и цены пониже, и полиции поменьше, да и этнический и социальный состав подходящий. В центральном парке, где сейчас ждали своего ужина Яна и Миша, отдыхала преимущественно богатая ухоженная белая публика. Группки молодежи, родители с детьми и просто одинокие горожане расположились прямо под деревьями на газоне. Кто-то достал нехитрый сэндвич с колой или термос с кофе, кто-то разложил полноценный пикник с вином и фруктами, кто-то просто лежал на траве, подставив лицо мягкому закатному солнцу. Было и несколько групп черных. Они держались особняком, нарочито громко разговаривали, жестикулировали, включали через мобильные колонки на всю катушку назойливый рэп. Тогда к ним подходил кто-то из служащих парка и просил убавить звук. Покричав и поругавшись, негры выполняли требование, и над лужайками снова воцарялся покой. Одна из таких шумных компаний из четырех негров сидела за столиком у соседнего шатра. Пили пиво с чипсами, орали что-то друг на друга. Потом вступили в перепалку с посетителями и поваром.
Официант как раз принес Мише с Яной большую тарелку ребер и, увидев, как они заинтересованно наблюдают за тем, что происходит в соседнем кафе, извиняющимся тоном сказал:
– Нигеры совсем страх потеряли. Ведут себя, как будто все им должны.
– Почему? – спросил Коган.
– Это BLM 16 . Активисты, наверно. Теперь белые должны перед ними стоять на коленях за то, что они когда-то были рабами. Сейчас эти ребята перебрали пива и буянят. Не хотят рассчитываться.
16
Black Life Matter – черные жизни имеют значение. Движение за права темнокожих.
– Понятно, – Миша потерял интерес к происходящему и переключился на обильно политые соусом барбекю, исходящие ароматным дымком ребра.
Тем временем компания все-таки расплатилась с официантом, в голос обматерила всех посетителей, вышла из кафе и двинулась вдоль фудкорта в их направлении. Когда они проходили мимо их столиков, жирная, с гротескно затянутым в обтягивающие лосины толстым, обвисшим задом афроамериканка повернулась в их сторону и прокричала:
– Fuck you, белые свиньи! Скоро вам, расистам, всем конец. Калифорния будет черным штатом.
– Сама иди в жопу, жирная свинья, – ответил молодой парень с соседнего столика.
– Вы слышали! – завизжала нигерка. – Он назвал меня свиньей! Расист!
Миша при виде этой сцены замер от удивления со свиным ребром в руке и открытым ртом, набитым картошкой. Поза его была, наверное, настолько нелепа, что черная толстуха ее заметила и закричала:
– А ты что вылупился! Тоже расистская свинья! Мы вас всех поставим на колени, – она подскочила к их столу и протянула руку к Яниному бокалу с пивом.
То, что произошло дальше, заставило Когана поперхнуться. Яночка, которая сидела полубоком, молниеносным броском прихватила сверху тянущуюся к ее пиву ладонь и резким движением отвела вниз и назад. Нигерка завизжала от боли и, выпучив глаза, упала на колени перед их столом.
– Яна! Ты что творишь, – ошеломленно спросил Миша по-русски.
– Нехрен лезть. Пусть знает свое место. А ее место на коленях, – она чуть повела вывернутую ладонь назад, и толстуха еще громче заверещала от боли.
В этот момент к столику подскочили черные парни из ее компании, но вместо того, чтобы наброситься на парочку, они схватили свою визжащую подругу под локти и, лопоча «Chechen. Chechen. Russians» 17 , потащили ее прочь от фудкорта. Та, еще немного покричав, побрыкавшись для приличия и плюнув несколько раз в сторону Мишиного стола, успокоилась, и вся компания, притихнув, быстро удалилась.
17
Чеченцы. Чеченцы. Русские.
– Ну, и что здесь, нахрен, происходит? – раздался со стороны барной стойки грубый голос со знакомым акцентом, который на английском языке звучал чрезвычайно колоритно.
Все еще в шоке от произошедшего, Миша повернулся и увидел коренастого крепыша в лицевой маске, поварском фартуке и небольшой белой шапочке с надписью «шеф», из-под которой выбивались седые волосы.
– Все рассосалось, босс. Нигеры к посетителям приставали, – сообщил официант. – Так вот эта молодая леди одну толстуху на колени поставила. Прям как в кино – раз за руку. А та – бац на колени и давай верещать. И еще, босс. Она вроде русская.
– На колени, говоришь. Русская, говоришь, – шеф снял маску, и парочка узнала характерные для жителей Кавказа черты лица. – Вы откуда, ребята? – спросил он по-русски.
– Из Москвы, – пролепетал Миша и не нашел ничего лучше, как задать вопрос: – А вы откуда?
– А я из Сан-Хосе. Ах-ха-ха! – в голос засмеялся тот, вытирая руки полотенцем. – Шучу. Не мог удержаться. Все спрашивают, откуда. А я им – из Сан-Хосе. Ах-ха-ха! А вообще я из Абхазии. Лет двадцать пять уже тут живу. Переехал, когда там стрелять начали.
– Я слышала, черные говорили «Chechen, Chechen», – подозрительно посмотрела на него Яна.
– А для них все мы на одно лицо. Все чеченцы. А чеченцев нигеры ох как боятся. Они с мексами 18 весь город держат. Можно, – он, не дожидаясь ответа, снял фартук, бросил его официанту, отодвинул стул и присел за их столик. – Так как вы эту жирную свинку на колени поставили?
– Даже не знаю, – Яна с виноватым видом опустила глаза. – Как-то само получилось. Она хотела схватить мое пиво.
18
Мексиканцами.