Марсианин
Шрифт:
Обширные познания Фогеля по астродинамике могли пригодиться только в случае полного отказа компьютера или другого чрезвычайного происшествия.
Закончив проверку, он провел диагностику двигателей. Они работали на максимальной мощности. Все это Фогель проделал из своей каюты. Каждый бортовой компьютер мог управлять всеми системами корабля. Давно миновали те дни, когда астронавтам приходилось идти непосредственно к двигателям, чтобы проверить их.
Закончив работу на сегодня, он наконец получил возможность прочитать почту.
Просматривая сообщения, которые НАСА сочло
Его внимание привлекло письмо от жены. Озаглавленное unsere kinder («наши дети»), оно содержало только присоединенный файл с изображением. Фогель поднял бровь. Сразу несколько вещей привлекли его внимание. Во-превых, слово kinder должно было быть написано с большой буквы. Хелена, учитель грамматики в бременской школе, вряд ли могла допустить подобную ошибку. Кроме того, между собой они нежно называли детей die Affen [27] .
27
Обезьянки (нем.).
Когда он попробовал открыть файл, программа просмотра изображений сообщила, что он не читается.
Фогель прошел по узкому коридору. Каюты экипажа располагались возле внешней оболочки постоянно вращавшегося корабля, чтобы максимизировать искусственную гравитацию. Как обычно, дверь Йоханссен была открыта.
– Добрый вечер, Йоханссен, – сказал Фогель. Экипаж придерживался единого расписания сна-бодрствования, и приближалось время отбоя.
– А, привет, – ответила Йоханссен, отрывая глаза от компьютера.
– У меня компьютерная проблема, – объяснил Фогель. – Я подумал, ты можешь помочь.
– Конечно, – сказала она.
– Сейчас твое личное время, – заметил Фогель. – Возможно, завтра, когда ты будешь на дежурстве?
– Давай сейчас, – ответила она. – Что случилось?
– Это файл изображения – мой компьютер его не открывает.
– Где он? – спросила Йоханссен, стуча по клавиатуре.
– В моей папке. Называется kinder.jpеg.
– Давай посмотрим.
Ее пальцы порхали над клавиатурой, на экране открывались и закрывались окна.
– С заголовком у него определенно не все в порядке, – сказала она. – Возможно, поврежден при загрузке. Давай-ка посмотрим при помощи шестнадцатеричного редактора, может, удастся что-то получить…
Несколько секунд спустя она сказала:
– Это не jpeg. Простой файл с ASCII-текстом. Больше напоминает… ну, я не знаю, что это. Похоже на кучу математических формул. – Она показала на экран. – Можешь в этом разобраться?
Наклонившись, Фогель посмотрел на текст.
– Ja, – сказал он. – Это маневр для «Гермеса». Называется «Маневр Рича Пэнелла»…
– Что это? – спросила Йоханссен.
– Никогда не слышал об этом маневре. – Он посмотрел на
Фогель замер.
– Сол пятьсот сорок девять! – воскликнул он. – Mein Gott! [28]
Экипаж «Гермеса» предпочитал проводить редкое свободное время в «Рекреации». Там был один стол, и едва хватало места для шестерых человек; кроме того, здесь не особо требовалась гравитация. «Рекреация» размещалась в центре корабля, и сила тяжести тут составляла не более 0,2 g.
28
Боже мой! (нем.)
Тем не менее этого хватало, чтобы все члены экипажа могли усидеть на своих местах, слушая рассказ Фогеля.
– …а затем, через двести одиннадцать дней, миссия завершится перехватом Земли, – закончил он.
– Спасибо, Фогель, – сказала Льюис. Она уже слышала это объяснение, когда Фогель пришел к ней, однако Йоханссен, Мартинез и Бек до сих пор ничего не знали. Она дала им время переварить информацию.
– Это действительно сработает? – спросил Мартинез.
– Ja, – кивнул Фогель. – Я проверил расчеты – все сходится. Это блестящий курс. Изумительный.
– А как он взлетит с Марса? – поинтересовался Мартинез.
Льюис наклонилась вперед.
– В этом сообщении было еще кое-что, – начала она. – Нам придется подобрать снабжение в околоземном пространстве, а ему придется добраться до МВА «Ареса-четыре».
– К чему такая секретность? – спросил Бек.
– Согласно сообщению, НАСА отказалось от этого плана, – объяснила Льюис. – Они предпочли значительный риск для Уотни незначительному риску для всех нас. Очевидно, тот, кто подсунул это в почту Фогеля, с ними не согласен.
– Значит, мы обсуждаем прямое неподчинение решению НАСА? – спросил Мартинез.
– Да, – кивнула Льюис, – именно это мы и обсуждаем. Если начнем маневр, им придется отправить зонд снабжения, иначе мы погибнем. У нас появилась возможность вынудить их к конкретным шагам.
– И мы это сделаем? – спросила Йоханссен.
Все посмотрели на Льюис.
– Не буду лгать, мне чертовски этого хочется, – сказала она. – Но это не нормальное решение. Это решение, отвергнутое НАСА. Речь идет о бунте. А такими словами я не бросаюсь.
Льюис поднялась и медленно обошла стол.
– Мы сделаем это лишь в том случае, если все согласятся. И прежде чем отвечать, обдумайте последствия. Мы погибнем, если провалим стыковку со снабжением. Погибнем, если провалим гравитационный маневр около Земли. Если же выполним все безошибочно, это добавит к нашей миссии пятьсот тридцать три дня. Пятьсот тридцать три дня незапланированного космического полета, во время которого может произойти все, что угодно. У нас могут возникнуть сложности с техническим обслуживанием. Может сломаться что-то, чего мы не сможем починить. Если это будет критично для жизни, мы погибнем.