Марсианские империи (сборник)
Шрифт:
На этот раз меня привели не к Вандолиану, а к одному из его офицеров — здоровенному скелету, который с лязгом и скрежетом то открывал, то закрывал свои челюсти. По манере задавать вопросы я решил, что он, должно быть, верховный инквизитор.
Прежде чем заговорить, моргор целую минуту разглядывал меня своими как бы пустыми глазницами, потом возопил.
— Тварь! — заорал он. — Даже за ничтожную часть сделанного тобой ты заслуживаешь смерти, смерти после пыток!
— Незачем на меня кричать, — ответил я. — Не
Это разозлило моргора, он застучал по столу.
— За дерзость и непочтительность твоя казнь будет еще ужасней!
— Я не умею оказывать почтение, если его не испытываю, — парировал я. — Я уважаю только тех, кто этого заслуживает. А уважать злобный мешок с костями я не способен.
Не знаю, зачем я старался нарочно разозлить его. Возможно, это моя слабость — доставить себе удовольствие, издеваясь над врагом, которого я презираю. Согласен, что такая привычка чревата опасностью, и, возможно, это дурацкая привычка, и все-таки я обнаружил: иногда это так приводит врага в замешательство, что дает мне некоторое преимущество. На этот раз я достиг цели лишь отчасти: скелет до того разозлился, что на какое-то время онемел, потом вскочил и выхватил меч.
Мое положение стало очень незавидным. Я безоружен, а мой противник не помнит себя от злобы. В довершение здесь было еще пять моргоров, и двое с обеих сторон держали меня за руки. Я был беспомощен, как ягненок на бойне. Но едва мой будущий убийца обогнул стол, чтобы ударить меня клинком, вошел новый моргор. Он с первого взгляда оценил положение и крикнул:
— Стой, Горгум!
Мой моргор заколебался, потом опустил меч.
— Эта тварь заслужила смерть, — мрачно заявил он. — Он отказался повиноваться и оскорбил меня — офицера великого Вандолиана!
— Месть принадлежит Вандолиану, — ответил новоприбывший, а у него другие планы относительно этого жалкого червя… Как продвигается допрос?
— Он был слишком занят тем, что кричал на меня, так что у него не было времени для вопросов.
— Молчать, ничтожный! — резко приказал новый моргор. — Я прекрасно понимаю, — обратился он к Горгуму, — что твое терпение крайне утомлено, но мы должны уважать делания Великого Вандолиана. Продолжай расследование.
Горгум вложил меч в ножны и вернулся на место.
— Как твое имя? — спросил он.
— Джон Картер, Принц Гелиумский, — ответил я.
Писец, который сидел возле Горгума, стал торопливо писать в большую книгу. Я решил, что он заносит туда вопросы и ответы. В течение всего допроса он не прерывал своего занятия.
— Каким образом ты и прочие заговорщики бежали из камеры? — спросил Горгум.
— Через дверь, — отвечал я.
— Невозможно! Когда вас привели в камеру, дверь была закрыта на замок. Она была закрыта, когда обнаружили ваше отсутствие.
— Раз ты знаешь так много, зачем тебе беспокоиться и расспрашивать меня?
Челюсти
— Видишь, Хорур, — сердито сказал он, обращаясь к второму офицеру, — дерзость этой твари?
— Отвечай на вопрос благородного Горгума! — приказал Хорур. — Как вы прошли через дверь, закрытую на замок?
— Она не была заперта.
— Была! — крикнул Горгум. Я пожал плечами.
— Ну, есть здесь смысл? — спросил я. — По-моему, это пустая трата времени отвечать на вопросы того, кто знает больше всех, хотя и не был при этом.
— Тогда расскажи своими словами, как вы бежали из камеры, — довольно спокойно предложил Хорур.
— Мы сумели открыть замок.
— Но это невозможно, — настаивал Горгум.
— Значит, мы все еще там, — резюмировал я. — Может, сходишь посмотришь?
— Так мы ничего не добьемся, — бросил Хорур.
— Еще бы! — согласился я.
— Я допрошу пленника, — сказал Хорур. — Мы допускаем, что вы бежали из камеры.
— Довольно проницательно с вашей стороны.
Он пренебрег моим замечанием.
— Я думаю, не столь важно, каким способом вы бежали. В действительности же мы очень хотели бы узнать, где теперь твои сообщники, а также обе пленницы. Мультус Пар говорит, что они бежали на корабле, скорее всего, на нашем собственном, который украли с летного поля.
— Где они — я не знаю.
— А куда они хотели направиться?
— И знал бы, так не сказал!
— Приказываю отвечать под страхом смерти.
Я рассмеялся.
— Ты все равно намерен убить меня, поэтому мне безразличны твои угрозы.
Хорур сдерживался дольше, чем Горгум., но я видел, что он уже раздражен.
— Ты сохранил бы жизнь, будь посговорчивей, — сказал он. — Великий Вандолиан хочет от тебя так мало: скажи лишь, куда намеревались отправиться заговорщики, и обещай помочь Великому Вандолиану завоевать Гелиум — и твоя жизнь спасена.
— Нет! — ответил я.
— Подумай, — настаивал Хорур. — Вандолиан готов сделать больше. После окончания войны он позволит тебе вернуться в Гелиум вместе с твоей подругой и даст высокий пост в новом правительстве, которое, намерен учредить там. Если откажешься — тебя уничтожат! Твою самку станут разыскивать и, уверяю, найдут. Участь ее будет куда хуже смерти. Подумай хорошенько.
— Не стоит думать над этим предложением. На все могу дать ответ окончательный и бесповоротный. Никогда!
Будь у Хорура губа, он бы, несомненно, закусил ее. Целую минуту он смотрел на меня, потом сказал:
— Глупец! — и обратился к Горгуму: — Поместить его, к тем, кто ждет испытаний, — и вышел из зала.
На этот раз меня отвели в здание, находившееся на некотором удалении от того, где я был заключен прежде, и поместили в камеру с двадцатью узниками. Все они были саваторами.