Марсианский бестиарий

Брэкетт Ли Дуглас

Теперь же на арене находился другой сад. Заросший и запущенный, огражденный высокими стенами, которые прежде защищали зрителей от нападения диких зверей. В этом саду были заросли и поляны, и Винтерс смутно различал странные фигуры, которые передвигались в наступающих сумерках. Он, не мог различить их ясно из-за большого расстояния и тусклого освещения, но сердце его сжалось, он задрожал, он почувствовал как будто ледяное дыхание ужасного предчувствия…

В центре арены находилось озеро. Оно не было большим и, видимо, слишком глубоким, но какие-то существа плавали там, и Берк услышал что-то

отдаленно напоминавшее крик рептилий. Крик, который он уже слышал…

Фанд разглядывала амфитеатр со странной улыбкой. Винтерс обратил внимание, что самые первые скамейки уже заняты, публикой и что зрители продолжают прибывать.

— Что же это за причина, — спросил он ее, — более важная, чем деньги и чем ваша ненависть к людям Земли?

Когда через несколько секунд она ответила, все бесконечное тщеславие ее расы и ее династии сверкало в ее глазах. На какое-то мгновение он забыл о своей ненависти к ней из-за уважения, которое ему внушала ее искренность.

— Марс, — тихо произнесла Фанд. — Марс. Тот самый мир, который даже умереть не мог благопристойно и спокойно, потому что хищные птицы накинулись на его кости, мир, который алчные крысы уже успели высосать до последней капли крови.

— Я не понимаю, — сказал Винтерс. — Какое отношение Шанга имеет к Марсу?

— Вы увидите. — Она вдруг резко повернулась к нему. — Вы бросили вызов Шанге, землянин, точно так же, как ваш народ бросил вызов Марсу. Посмотрим же, кто сильнее!

И она сделала знак офицеру охраны. Тот удалился.

— Вы хотели найти свою подругу, — продолжала она. — Для этого вы были готовы пройти через огонь Шанги, несмотря на весь ужас, который она вам внушает. Вы даже были готовы рискнуть своей личностью, не побоявшись тех изменений, которые возникают в ней под воздействием лучей — и которые по прошествии определенного времени, землянин, необратимы. И все это ради Джил Леланд. Вы все еще хотите, чтобы она вернулась?

— Да.

— Вы в этом уверены?

— Да.

— Прекрасно. — Фанд бросила взгляд в сторону двери. — Она здесь.

Какое-то время Берк не мог решиться и обернуться назад. Фанд отошла немного в сторону и наблюдала за происходящим с заинтересованным и вместе с тем злобным выражением. Винтерс взял себя в руки и обернулся.

Она была здесь, прекрасная дикарка, явившаяся из первобытного мира с веревкой на шее. Охранники смеялись.

Винтерс с болью говорил себе: «Она не слишком изменилась. Да, она стала примитивным существом, но еще не превратилась в обезьяну. В ее глазах еще заметно отражение души и разума. Ах, Джил, Джил! Как же ты могла так поступить?»

Но теперь ему было, ясно, как. Он вспомнил их бесконечные споры относительно Шанги. Он считал, что это глупость и ребячество, что это не достойно уровня его интеллекта, что это ведет к полной деградации личности, как никакой другой наркотик. Но тогда он не понял.

А понял сейчас. И так ясно, что его охватил панический страх.

Ведь сейчас и он стал одним из дикарей Шанги. И наряду с охватившим его ужасом при виде этого существа, которое было Джил и в то же время уже не было ею, у него появилось смутное чувство, что она как будто стала еще красивее и привлекательнее, чем когда бы то ни было… Лишенная всех

искусственных оболочек, созданных цивилизацией, освобожденная от всех комплексов. Своим крепким и гибким телом она напоминала сейчас молодую лань, переполненную радостью жизни и чувственностью…

— Ее еще можно спасти, — сказала Фанд, — если вы найдете средство. Если только вам самому не понадобится помощь, чтобы спастись, — прибавила она с многозначительным видом.

Очаровательное существо приближалось. Его взгляд был направлен на Винтерса. Он видел, что привлекает ее внимание и что она мучительно пытается понять, в чем дело. Она не произнесла ни слова, и у Берка мучительно сжалось горло.

Охранник отпустил веревку, и теперь она была свободна. Она подошла вплотную к Винтерсу, настороженная, как молодое животное. Она остановилась и посмотрела ему прямо в лицо. Слезы наполнили ее большие темные глаза. Затем она тихо застонала и опустилась на колени у его ног.

У старухи вырвалось что-то похожее на громкое кудахтанье. Глаза Фанд напоминали две чаши расплавленного золота…

Винтерс нагнулся и взял Джил на руки. Он застыл, прижав ее к себе, охваченный щемящим чувством любви и жалости. Потом он очень тихо сказал Фанд:

— Теперь вам все ясно. Мы можем уйти?

— Отведите их в сад Шанги, — сказала она, кивнув головой. — Уже пора.

Охранники увели Берка Винтерса с женщиной, которую он сначала потерял, потом нашел, провели их через огромные гулкие залы дворца, потом по длинному травянистому спуску, ведущему к амфитеатру.

Массивная решетка преграждала вход в туннель. Охранники подняли ее, освободили Винтерса от цепей и втолкнули его и Джил внутрь. И решетка опустилась за их спинами.

Крепко держа Джил за руку. Винтерс прошел через туннель и оказался на арене, в саду Шанги.

Он остановился, ослепленный ярким светом. Джил вцепилась в его руку. Она трепетала от напряженного ожидания, казалось, она внимательно прислушивается.

Через несколько секунд раздался удар гонга, который можно было бы сравнить с призывом на молитву поклонников какого-то зловещего культа. Всего несколько секунд понадобилось Винтерсу, чтобы различить странные антропоидные существа, которые, кравшись между деревьями, распространяли зловонный запах диких зверей, заполнивший воздух; чтобы услышать плеск воды и шипящие крики, доносящиеся со стороны еще не видимого бассейна.

Всего лишь несколько секунд понадобилось, чтобы ужас сковал его тело, чтобы он захотел попытаться отринуть реальность этого кошмара и пожелать самому себе ослепнуть или еще лучше — умереть…

А с сидений над решеткой арены-сада тысячи марсиан смотрели вниз. Их лица выражали чувства, которые можно испытывать к существам давно прошедших времен, собранным в зоопарке, — к опаснейшим, существам, ненавидимым ими.

Как раз в этот момент и раздался удар гонга. Джил встрепенулась, рванув его за руку. Во всем саду сначала воцарилась мертвая тишина, затем послышались первые звуки дьявольского хора рычаний и криков, которые ужасно походили на человеческие голоса, и еще более ужасно было то, что они ими больше не были, а совсем рядом с Берком к ним присоединился голос Джил, которая затянула на манер псалма: