Мартин, Мартин...
Шрифт:
Мартин рассмеялся:
— Уж я постараюсь!
Еще две девушки подошли: одну Лизой звали, другую Биргитой…
В доме было тихо, спокойно. Вскоре вернулся Курт с огромным картонным ящиком, доверху набитым всякой снедью.
— Что у тебя там? — спросил Флемминг.
— Деликатесы: пачка соли и черные сухари, — широко ухмыляясь, ответил Курт.
Флемминг начал рыться в ящике:
— Так, бифштексы… отлично!
— Ах ты обжора, только о еде и думаешь! — сказал Курт.
Грета прыснула:
— А
Флемминг угрюмо взглянул на Курта.
— Воспитывать жену надо! — мрачно заявил он.
— А что, — сказала Грета, — всякая еда хороша!
— Да, вас уже и не воспитаешь, — заявил Флемминг. — Ну что, картошки, видно, надо начистить?
Все дружно принялись готовить ужин, и спустя полчаса стол уже был накрыт. Мартин сразу накинулся на еду. В голове у него каруселью вертелись имена новых знакомых, но все они перепутались, и он никак не мог вспомнить, где кто из них живет в этом диковинном доме…
Когда вымыли посуду, Курт принес гитару, и все стали петь. Песни были самые разные, какие-то Мартин знал, другие слышал впервые. Когда стемнело, все взяли свечи и вышли в сад, и праздник продолжался в саду.
Оле принес бутылку красного вина, а Лиза — большой кулек с пирожными и большую бутылку с соком.
Замечательный получился праздник. В соседнем доме тоже была вечеринка. Какой-то человек в красной куртке заглянул к ним поздороваться и вскоре ушел.
И только когда пробило полночь, Мартин вернулся в свою комнату. Усталость одолевала его. Не успел он положить голову на подушку, как его тут же сморил сон. И впервые за много-много дней его не мучили сновидения.
Вокруг был только мягкий, теплый мрак.
Глава 9
Мартин проснулся оттого, что к его окну прилетел черный дрозд. Он щебетал что было мочи, и Мартин даже рассердился на него. Пытался снова уснуть, но ничего из этого не вышло. Тогда он встал и вышел на кухню.
У кухонного стола, склонившись над чашкой кофе, сидел Оле.
— Привет! А что, тебя тоже этот проклятый скворец разбудил?
— Ага. Только это не скворец, а черный дрозд.
— Знаю, знаю, я просто оговорился.
Он оглянулся на Мартина, но тут луч солнца ударил ему в глаза.
— Тьфу ты! Хоть бы выключить проклятый свет! — Оле тяжко вздохнул: — Бедная моя голова! Знаешь, я начинаю сочувствовать итальянцам. Говорят, они едят певчих пташек… — Оле озабоченно почесал голову. — Уверен, что они едят их на завтрак… А ты как, кофе пьешь?
— Нее, мне бы стакан молока…
Оле
Мартин вышел из кухни и спустился на нижний этаж. Тут он услышал, как Лиза сказала:
— Черт возьми, замечательно! Да, да, в три часа будем на месте, но вещей у него немного.
Мартин в ту же секунду понял, что речь идет о нем.
«Что только теперь будет?»
Лиза повесила трубку. Мартин замер у двери. Ему хотелось бы уловить еще какие-нибудь обрывки разговора, но ничего больше он не услышал.
Лиза высунула голову из-за двери и крикнула ему прямо в лицо:
— Мартин!
И чуть было не подскочила, увидав, что он рядом.
— Господи, до чего же я перепугалась! — сказала она.
— А уж я-то как перепугался! — откликнулся Мартин.
— Ступай-ка сюда, сейчас я тебе все расскажу. — С этими словами Лиза затащила Мартина на кухню. — Понимаешь, я тут кое-каких ребят знаю, они социалисты, учителя, на субботу и воскресенье в поход собираются. И тебя с собой возьмут, если ты, конечно, желаешь.
— А потом я вернусь сюда или?..
Лиза схватила его за вихры и шутя оттаскала за волосы.
— Ясное дело, вернешься, дурачок ты этакий! Как же я-то без тебя буду?
Она, конечно, заметила, что он сказал «вернусь сюда», а не «домой». И принялась рассказывать ему про воскресных туристов.
Походный лагерь разбивают по субботам и воскресеньям. Ребята разжигают костер, поджаривают на нем сосиски, а потом веселятся допоздна. Мартин, если хочет, может одолжить спальный мешок у Флемминга; надо думать, ему в лагере будет весело.
— А разве самому Флеммингу спальный мешок не понадобится?
Лиза так и покатилась со смеху.
— Нет! Ему-то зачем? Он от кастрюль с мясом все равно никогда не отходит. Так что тащи мешок — и все тут! Флемминг, знаешь ли, только тогда им пользуется, когда к нему кто-то приходит в гости с ночевкой.
Лиза налила воды в кофеварку, затем подбежала к двери и, встав лицом к коридору, крикнула так громко, что отдалось во всем доме:
— Кто хочет кофе, скорей сюда!
В кухню тотчас же вошел Оле. Вид у него был очень недовольный.
— Нельзя ли обойтись без криков, когда я думаю?
Лиза ласково улыбнулась ему:
— А ты же можешь думать по дороге в булочную… Кстати, где твои ботинки?
— Да, да, в самом деле… — Оле умоляюще взглянул на Мартина. Тот понял его немую просьбу и побежал за ботинками.
Лиза широко распахнула кухонное окошко.
— Какое чудесное утро! — воскликнула она. И, обернувшись к Оле, радостно добавила: — Слыхал ты, как птицы распевали?
Оле пробурчал, что им всем следовало бы скинуться и купить хорошее воздушное ружье. Но Лиза не обратила на его слова никакого внимания.