Мартин Воитель
Шрифт:
— Налапы, мышбольшой. Мыхотим кататьсяколодка!
Остаток дня Мартину с Груммом пришлось катать визгушек на своих колодках. Сидя на поленьях, зверьки во все горло распевали, хохотали и требовали волочить их быстрее. Розу с Паллумом отрядили прибрать спальню малышей и застелить их постельки.
В течение дня Мартин и его друзья неплохо освоили язык карликовых землероек. Это оказалось не так уж сложно. Ближе к вечеру Мартин с Груммом прислуживали своим подопечным за ужином. Грумм, в которого швырнули тарелкой, вытер с макушки кашу.
— Бр-р, эти визгушки — настоящие бандюжки.
Визгушки весело захихикали
— Идемидем, спатьпора, визгушкидетки. Спатьпора!
Услышав эти слова, визгушки бросились врассыпную и попрятались кто куда, требуя, чтобы пленники их нашли:
— Хиггиг, поймайнас, быстромышка!
Паллум, имевший богатый опыт обращения с визгушками, давно изучил все их убежища. Отводя малышей в спальню, Мартин заметил, что Амбалла и еще несколько землероек внимательно следят за тем, чтобы никто из пленников не поднял лапу на детенышей и не сказал им грубого слова. В племени Большезверь визгушки были едва ли не предметом поклонения.
В спальне зверьки принялись носиться по застеленным кроватям, скидывая на пол одеяла и прыгая на подушках.
— Паллум, что нужно сделать, чтобы эти разбойники угомонились и заснули? — простонал Мартин.
— Песняпой.
Услышав магическое слово, визгушки тут же попадали на кроватки, взбили подушки, завернулись в одеяла и стали просить:
— Песняпой, мыхотим песняпой.
Паллум тут же запел:
Баю-баюшки, визгушки.Эх, надрал бы я вам ушки!Ну и гадкий вы народ:Каждый — с хоботом урод,От которого смердит,Ибо он давно не мыт.Пусть ужасны, злы и ярыСнятся ночью вам кошмары,Чтобы завтра утром выНе подняли головы.Как ни странно, визгушки стали засыпать. Зевая и улыбаясь, они бормотали: «Каккрасиво, каккрасиво. Спойеще».
Едва не рассмеявшись, Грумм подтянул Паллуму басом:
Вы компания дурная,Я не дам вам утром чая,Я к обеду прямикомНакормлю вас тумаком,Драить буду и мочить,Чтоб манерам научить.Судя по негромкому посапыванию, визгушки наконец заснули.
Роза с облегчением обтерла лоб:
— Фу-у! Не удивляюсь, что их мамы не хотят за ними смотреть.
Паллум указал на лежавшие в углу матрацы:
— Можно больше не улыбаться и отдохнуть. Я пойду принесу чего-нибудь на ужин.
Измученные няньки рухнули на матрац.
— Если эти негодники проснутся, так я… это самое… в море брошусь! — простонал Грумм.
С трудом приоткрыв глаза, Мартин смотрел, как к ним подходит Паллум с подносом, полным еды.
— Куда бы ни вынесло Феллдо с Бромом, хуже, чем нам, им вряд ли будет. Нянчить этих маленьких паршивцев — бр-р!
12
Бадранг и капитан
— Значит, ты даешь мне взаймы рабов, чтобы отремонтировать мой корабль. Я же обязуюсь не нападать и не требовать больше рабочей силы. Я признаю, что данные мне заимообразно рабы принадлежат тебе и их надо вернуть. Так, что ли?
Бадранг пригубил вино и, хлопнув по свитку, кивнул:
— Вот именно, но не забудь. Когда у тебя снова будет исправное судно, я оставлю половину твоей команды у себя в заложниках. Когда ты вернешься из плавания, захватив новых рабов, — если, конечно, такое случится, — мы поделим этих рабов между собой поровну, а я верну тебе заложников, и твой экипаж снова будет полностью укомплектован.
Клогг погладил свои заплетенные в косички усы и прищурился:
— А я зато могу брать провиант для моих ребят из твоих запасов и расквартировывать их в твоем замке, хотя не имею права разглашать другим пиратам, с которыми встречусь в море, где он находится.
Бадранг кивнул и вновь наполнил кубок Клогга:
— Вот именно! Но помни, Трамун, после того как мы поделим между собой первую партию рабов, ты обязуешься продавать остальных добытых тобой рабов только мне. А я буду снабжать тебя наилучшим оружием, провиантом и товарами для торговли.
Запрокинув голову, Клогг залпом осушил кубок и обнял лапой Бадранга за плечи:
— Как в старые добрые времена, а?
Бадранг в свою очередь обнял Клогга:
— Правда твоя, Трамун, как в старые добрые времена. Только на этот раз чтоб безо всяких там закулисных сделок, предателей и шпионов.
— Шпионов? Ты что, братишка, когда это я подсылал к тебе шпионов?
— Ну, ну, я и так знаю, что не подсылал. Знаешь, если б я заподозрил, что в моей крепости завелся шпион, я бы привязал его к воротам и превратил в мишень для своих лучников — видишь, вон как того лиса?
Взяв Клогга лапой за затылок, Бадранг повернул его голову в сторону главных ворот Маршанка. На них висел труп Скалрага, утыканный стрелами, как подушечка для булавок.
Внутри у Клогга все похолодело, но он заставил себя ухмыльнуться от уха до уха.
Лучи восходящего солнца озарили берег за мысом; день обещал быть жарким. Дубрябина впряглась в оглобли ярко разрисованной повозки и потащила ее вдоль побережья, прочь от Маршанка.
Еще до полудня бродячая труппа «Шиповник» встала лагерем на обрыве, откуда можно было видеть всю округу как на ладони, оставаясь при этом незамеченной. Заяц Баллау и Дубрябина о чем-то совещались, а все остальные принялись распаковывать вещи и готовить завтрак. Бром помогал Гоучи и Кастерн готовить луковый суп с бобами; посмеиваясь, мыши наблюдали, как красавица белочка Селандина без тени стеснения заигрывает с Феллдо. Тот, краснея до кончика хвоста, делал вид, что его не занимают такие глупости, и усердно разгружал повозку.