Маруся. Попасть - не напасть
Шрифт:
Вот, у меня как раз этот вариант.
Усталость, но хорошая. Правильная такая... словно в моей жизни появилось нечто, чего я была лишена. И мне этого не хватало.
– Маша! Ты где?
– Здесь я, здесь... тут и родничок есть, ты знаешь?
– Родничок?
– Да, смотри!
– Замечательно!
Вода - это жизнь.
Здесь нет водопровода и канализации, разве что в городе и не во всех домах, нет сетей, протянувшихся на десятки и сотни километров, есть септики, а если вода рядом, ее не
Насос?
Трубопровод?
Расходы, расходы...
– Нам дешево продали эту землю.
– Проклята, вот и продали.
Я равнодушно передернула плечами, Ваня поежился.
– Но это ведь не так?
– Мы здесь. И ничего страшного с нами не случается. Какие тебе еще доказательства нужны?
– Никаких.
– Тогда - в город. Дел - по горло!
***
И колесо закрутилось.
Перво-наперво я посетила околоток.
Потом вместе с Елпифидором Семеновичем навестили местную тюрьму.
Комендант, симпатичный мужчина лет шестидесяти, принял нас вполне радушно.
– Говорите, сельские работы, барышня?
– Да, Михаил Николаевич, - отозвалась я тоном примерной гимназистки.
Официально тюрьма находилась в ведении губернатора.
Неофициально - всем управлял полковник Михаил Николаевич Иванищенков, человек, по отзыву Елпифидора Семеновича, жесткий и к сантиментам не склонный.
А потому и я не стала крутить хвостом, честно выложив, что мне надо.
Две дюжины заключенных. Чтобы и заборы поставить, и кое-какие срубы, и землей заняться... должники в самый раз подойдут. Плюс двое конвойных.
Мои кормежка и оплата.
Оплата... боги!
Десять копеек в день на заключенного.
Десять. Копеек.
При том, что в месяц на прожитье надо хотя бы рублей двадцать.
Двадцать на двадцать - четыреста. Двадцать на три - шестьдесят рублей. Экономия офигенная. Даже добавляя премию конвойным, десятку в месяц...
Восемьдесят рублей, пусть сотня с учетом благодарности начальнику тюрьмы - или четыреста?
Для меня ощутимая разница. И плевать на мнение света и полусвета. Хоть обсветитесь, а денег вы мне на благородные дела не дадите.
Конечно, я была согласна.
Нанимаю!
Как правильно - договор заключать? Или что от меня требуется?
Михаил Николаевич покивал, в ответ на мои слова. Да, договор, да, заключать, вот типовой бланк, ознакомьтесь.
Я внимательно прочитала бумагу.
Но никаких неожиданностей она не содержала, уж столько-то я могла понять.
Я, такая-то и сякая, нанимаю у города Березовского на трудовые работы заключенных. Имена, фамилии, прочие данные.
Плачу столько-то в день.
Питание и охрана казенные. А с меня оплата труда. И гарантия, что это не опасно.
Конечно,
Права, обязанности сторон, штрафные санкции.
Деньгами.
Только деньгами.
Но когда я попробовала прояснить последний вопрос, Михаил Николаевич только плечами пожал. Да, деньгами, а что такого? Это же нарушители закона! Кто их жалеть-то будет? И перешел к выяснению деталей.
– Доставка до места?
– До Туманной Лощинки и пешком дойти можно, тут недалеко.
Можно. Я бы и сама ходила, но с ребенком...
– Ах, так это вы ее купили?
– Я, Михаил Николаевич.
– Понятно...
Быстро сплетни расходятся. Я мило улыбнулась.
– Вчера ее отец Николай освятил. Нет там никакой нечисти.
– Вот даже как... это хорошо.
Сомнение в голосе все равно присутствовало, но не сильное. Посмотреть надо, а там и думать будем. С чужих-то слов чего петь?
– Когда работы начинать думаете?
– С той недели?
До конца этой оставалось четыре дня, так что сроки были вполне адекватные.
– Замечательно. Значит, в понедельник подходите сюда. Кормежку им могут доставлять из тюрьмы, но...
– Доставка за деньги, разумеется?
– Именно.
Конечно, я была только за. Приплачу немного за доставку, все равно деньги на кормежку государство выделяет. Разносолов не будет, но и с голода человек не помрет. Все достаточно просто. Каши, в основном. Супы, естественно, не на мясном бульоне, чаще рыба или что-то дешевое...
Ну и конечно урезки и мухлеж в пользу администрации. В этом нет ничего нового.
С утра люди приходят на работу, вечером возвращаются в тюрьму.
Я горячо поблагодарила Михаила Николаевича (минус двадцать пять рублей) в конвертике, мужчина проникся доброжелательностью и почти отечески посоветовал.
– Вы бы, барышня, Савелия навестили.
– Кого, Михаил Николаевич?
– Савелия. Купец у нас есть, Савелий Акимович Кондратьев. Не слышали о таком?
Я покачала головой.
– Я ему сейчас письмецо черкану. Я правильно понимаю, вы пока лопаты и прочую снасть не закупали?
– Не успела еще. Как раз хотела заняться...
– Вот, навестите его. Как раз что подешевле и купите...
Я навострила ушки.
И услышала еще интересные новости.
В своем мире я видела объявления типа: 'распродажа конфиската'. Да и кто их не видел, не знает... вот, Савелий тесно сотрудничал с местной полицией.
Конфискат, имущество должников, контрабанда...
У него было несколько громадных складов за городом. И по слухам, у него можно было найти все, хоть бы и чешую с хвоста Змея Горыныча.