Марья-Царевна
Шрифт:
— Э-э? Ты хочешь сказать…
— Я хочу сказать, что я его чую! Не будь я Марья Бессмертная, золото под нами точно есть!
— Но мы ведь все уже осмотрели, царевна, — попытался возразить Скелетон, но я уже спускалась вниз по лестнице.
Четвертый уровень, пятый, шестой! Лестница кончилась, оставив меня на пороге грубо выбитого в камне здорового пустого зала. Темного, освещаемого лишь редкими чадящими факелами. В затхлом воздухе витала пыль, но, что приятно, не ощущалось никакой сырости и гнили.
Так. Ну, судя по опаленному контуру на входе и вон той черной трухе, когда-то здесь было
— Значит, так. Черномор отобрал этот замок у Тугарина, — пробормотала я. — Он был магом и явно не дураком. Значит, о причинах отсутствия здесь магии тоже бы задумался. Но раз это его не насторожило, стало быть, в этом зале золото тоже хранилось. Поэтому он спокойно продолжил складировать тут богатства. Потом пришел мой дражайший папочка, глянул быстренько, удовлетворился наличием сокровищницы, приказал все вывезти и больше в Дракенморе не появлялся. А обычная рабочая нежить о тонкостях пропадающей магии не задумывалась. Сделала, что приказали, да и все. Улавливаешь ход мысли, Яр?
— Еще как! — Глаза черепа ярко вспыхнули. — Предлагаешь мне по полу вжарить? Я-то артефакт в отличие от заклинаний, я тут силы не теряю. Щас ка-ак…
— Погоди, — поспешно остановила я загоревшийся энтузиазмом посох. — Сначала надо мою догадку проверить. Ктулха! Вылезай, маленький, работа есть.
Осьминожек вопросительно чирикнул и отлепился от моего плеча.
— Вниз, сквозь этот камень спуститься сможешь? — Я указала на пол. — Посмотри, есть там что-нибудь?
Навий дух подпрыгнул, распластал щупальца и мягко опустился вниз. На камень, сквозь него… а буквально через пару мгновений объявился опять, взбудораженно вереща. И мне даже не надо было вслушиваться в его отрывистые «сия-сия», чтобы окончательно понять: нашли!
— Сияет, говоришь? — Я потерла руки. — Отлично! Где будем проход пробивать?
Ктулха тут же рванулся вперед, к дальнему концу зала, и завис почти у самой стены.
— Тут, значит, вход был? — поняла я. — Тайный, типа? Ну-ну. Яр, пробивай!
И сжала посох в руке.
Ух, тот и полыхнул! Камень под ногами аж загудел и в момент раскалился.
«Надеюсь, я свой замок не разрушу, фундамент так активно продырявив?» — мелькнула мысль.
Но почти тотчас улетела прочь, вытесненная чистейшим восторгом. Потому что в глубине проделанной Яром дыры под усиленным зеленоватым светом его глазниц блестело золото! Много золота!
Не обращая внимания на жар оплавленного камня, я подскочила к самому краю и уставилась вниз, в темноту, пытаясь разглядеть объемы обнаруженных сокровищ.
— Меня, меня туда опусти, — затребовал Яр.
Выполнила требуемое тотчас. Сверкнув глазницами, посох тут же начал перечислять:
— Золотые монеты арабские, золотые монеты варяжские с ликами Одина, золотые кувшины персиянские, слитки с гербами орлиными, еще слитки, украшения работы удивительной, явственно восточной… Марья, да тут с каких только стран золота не хранится! — выдохнул он под конец.
— Так сам говорил, Змей торговцев обворовывал, — едва не пританцовывая от радостного возбуждения, напомнила я. — И сколько его там?
— Много, — убежденно ответил Яр. — Не как у Кощея, конечно, но половина его
— Двухэтажную сокровищницу сделал, ага. — Я хмыкнула. — И нижний уровень замаскировал, чтоб, если вдруг что, не сразу нашли. Умно.
И было вознамерилась уже затребовать, чтобы посох опустил меня вниз, но не успела.
— Царевна! — донесся зов Скелетона. — Там, докладуют, царь Кощей пожаловал!
Я аж подпрыгнула, как застигнутый родителями на хулиганской выходке подросток.
— Чего это он? — пробормотала, поспешив обратно к лестнице. — Свадьба только завтра, не ждала я его так рано.
— Видимо, всерьез расстроился, что ты блюдце игнорируешь, — предположил Яр. — Испугался, что и впрямь Карачуна взамест него посаженым отцом возьмешь, и решил заранее приехать.
— Вот ведь… ладно. Слушать меня: о найденном молчать, — приказала я. — Лестницу на эти этажи перекрыть, веревками перетянуть и табличку повесить с надписью: «Опасно! Вероятность обрушения, идет реконструкция…»
— Рекостру… чего, царевна? — недоуменно перебил Скелетон.
— Ремонт! Не влезать — убьет! — рыкнула я. — И пару упырей пострашнее на охрану поставь. Чтоб точно было понятно, что убьют, и никто сюда не сунулся. Исполнять незамедлительно! А я побежала отца встречать.
Кощей, как оказалось, прибыл не один. Рядом с гордо возвышающимся Вещим Конем парила здоровая ступа, из которой на чисто выметенный двор выбралась Баба яга. В руках бабушка бережно несла длинный сверток, обернутый куском легкой ткани, судя по пробегающим сполохам, пропитанной сохранной магией.
— Ну, здравствуй, Марья, — спешиваясь, сурово поприветствовал меня отец. — Хоть и не хотел я за дерзость твою приезжать сюда, да все же дочь ты мне!
«Ага, не хотел он, — съязвила я про себя. — Да у меня тарелка раскалилась и яблоко чуть не спеклось, пока папочка пытался дозвониться и доказать недопустимость лишения его родительских прав».
— Вот, — кивнув на сверток в руках Яги, торжественно произнес Кощей. — Пусть ты и непокорная дочь, но отец в трудную минуту все ж не оставит…
— Потом речи толкать будешь, скаред старый! — воинственно перебила родителя бабуля. — Дел еще невпроворот. Завтра свадьба, а тут, гляжу, и не готово толком ничего.
Подойдя, Яга вручила мне в руки сверток с ворчливым напутствием.
— Идем мерять. Может, еще подгонять придется.
Хм? Это одежда, что ли? Наряд невесты? Очень кстати! У меня-то нарядов не имелось, поэтому даже мелькала мысль за свадебным платьем в свой мир сбегать.
Когда мы спустились на пару уровней ниже к моей наспех оборудованной спальне, даже отец впечатлился общей разрухой и пробормотал что-то невнятное, но явно ругательное. Сколоченная из грубых досок кровать, антикварный дракенморский колченогий табурет и мутное ростовое зеркало мало подходили для обители царевны. Так что желание прямо сейчас похвастаться найденным богатством я меркантильно отложила. Пусть сначала окончательно проникнется бедственным положением дочери, поможет чем сможет, да побольше, а уж потом как-нибудь и золото змеедраконово покажу. Когда буду уверена, что он свою долю не затребует.