Маша и Медведев
Шрифт:
— Какую визитку?
— Ну ты даешь! Этого фрайера, который тебя выудил из лужи. Надеюсь, ты ее не выбросила?
— Может, и выбросила. Зачем она мне?
— Ну как зачем, блаженная?! Он же тебе ясно сказал: «Если будут трудности — обращайтесь»! А у людей с большими машинами такие же большие возможности.
— Неужели ты думаешь, что я пойду к совершенно незнакомому человеку и буду просить у него помощи?
— Ты будешь просить у него работы. Ра-бо-ты! Чувствуешь разницу? Он же, наверное, не грязь
Маша порылась в письменном столе и нашла твердый кусочек картона. Тая выхватила визитку у нее из рук, начала читать и вдруг вытаращила глаза и даже рот открыла от изумления.
— Боже! — прошептала она. — Какая же я дура! Ну, ты-то ладно, а я-то, я как могла?!
— Почему это я «ладно»? — обиделась Маруся.
— Ну хорошо, ты тоже дура. Но где же были мои глаза?!
— Да объясни ты толком, что случилось! — начала сердиться Маруся. — Я ничего не понимаю...
— Ты каждый день ходишь мимо дома, с которого на тебя упал кирпич. Ты хоть видела, какой транспарант там висит?
— Да я его теперь стороной обхожу!
— Стороной она обходит! Ты все-таки иногда читай, откуда на тебя кирпичи валятся. Там же черным по белому написано, что реставрационные работы инвестирует корпорация «ДММ»! Понимаешь?
— Нет, — честно призналась Маруся.
— Не-ет, — передразнила Тая. — Вот поэтому у нас и торжествует чиновник! Потому что такие овцы, как ты, не умеют за себя постоять.
— Ну хватит уже! Какой-то бред пьяного нанайца! Не можешь толком объяснить — не надо!
— Да я тебе уже полчаса объясняю! Этот Медведев вокруг тебя вился, потому что испугался, что ты потребуешь компенсацию за свое увечье...
— Какое увечье? — засмеялась Маруся. — Поцарапанный нос? О чем ты бредишь?
— Нос, глаз, пальто, стресс, — не сдавалась Тая. — Они не обеспечили надежного ограждения своего объекта, и на тебя упал кирпич. Откуда он знает, может, у тебя в голове произошли необратимые изменения?
— Да год уже прошел...
— Хоть два! Может, они выявились только сейчас! В общем, я немедленно этим займусь!
— Да он пошлет тебя куда подальше и будет прав.
— Ну, пошлет и пошлет, — легко согласилась Тая. — А вдруг получится? Нельзя молча гибнуть! Надо бороться за свое место под солнцем!
— Да? — усомнилась Маруся. — А я прочитала в одной умной книге, что счастье состоит именно в отказе от всяческой борьбы.
— Это не про нашу страну! — отрезала Тая. — Помнишь, как в песне поется? «И вся-то наша жизнь есть борьба!» Так что альтернатива простая: или ты даешь сдачи, или писаешь в банку. — И она решительно сняла трубку.
— Инвестиционная корпорация «ДММ», — прозвучал на другом конце провода холодный голос секретарши.
— Здравствуйте, — столь же бесстрастно сказала Тая. — Соедините меня, пожалуйста, с господином Медведевым.
—
— А где он теперь работает?
— Боюсь, что нигде. Он умер.
— А кто теперь вместо него? — не слишком огорчилась Тая.
— А что вы, собственно, хотите? — вопросом на вопрос ответила секретарша.
— Я хочу получить компенсацию от вашей фирмы, потому что вы не соблюдаете правила техники безопасности, и моему здоровью был нанесен существенный вред.
— Минуту...
Тая услышала, как секретарша переключилась на внутреннюю связь и сказала кому-то совсем другим, бархатисто-воркующим голосом:
— Геннадий Петрович! Звонит какая-то ненормальная, требует компенсацию...
— За что?
— Несет какую-то чушь, будто мы не соблюдаем технику безопасности и она из-за этого потеряла здоровье. Будете разговаривать?
— Нет, конечно.
— А что мне сказать?
— Пошли ее на...
— Вы слушаете? — вернулась секретарша.
— Я слушаю и слышу, — грозно заверила Тая. — И буду подавать на вас в суд.
— Это ваше право, — равнодушно обронила секретарша и повесила трубку.
— Что и требовалось доказать! — подытожила Маруся.
— Да будь этот Медведев жив, — хорохорилась Тая, — я получила бы с них все, что положено, и даже больше!
— А что, он умер?! — ахнула Маруся. — Такой молодой! Какая жалость... Вот почему из жизни всегда уходят лучшие, а всякая дрянь процветает и плавает?
— А с чего ты решила, что он лучший? — удивилась Тая. — Ты его видела полминуты, да и то одним глазом.
— Не знаю. Просто чувствую, что это так. Странно, даже не вспоминала все это время, а такое ощущение, будто ушел близкий человек...
5
Чем, вы думаете, отличается пессимист от оптимиста?
Пессимист говорит:
— Хуже уже не будет.
А оптимист:
— Будет, будет!
Маруся в чудо не верила, знала, что станет хуже. Гораздо. Хотя, казалось бы, куда уж...
И никакая работа ей не поможет. Даже самая замечательная. Потому что возвращаться придется сюда, в эту квартиру. А на другую ей никогда не накопить.
Значит, надо искать совсем иной вариант, но какой, Господи, какой? Ведь выход только один — как можно дальше уйти из этого дома! И как можно быстрее, потому что ее единственная, неповторимая, ее драгоценная жизнь проходит и другой не будет, если, конечно, не считать загробную...
А реальных вариантов, без учета прожектов и мечтаний, было немного, вернее, не было совсем, потому что Маруся не могла ведь, как она считала, испортить жизнь Юльке или повеситься на подруг со своими проблемами. Вот разве что действительно повеситься...