Маша, Марина, Маруся
Шрифт:
– А как же Стелка?
– Я не знаю, Ляль. Его это ребенок или нет, как она его облапошила, но животик у нее был хороший, месяцев на пять-шесть.
– Знаешь, что Машук, а поехали вместе в «Эдельвейс». Все равно все оплачено. С девчонками пообщаемся. С Костиком нанянчимся. Да и подарки надо подарить, чего им пропадать зря, а я потом приеду и выкину все его оставшиеся вещи на помойку, ты мне поможешь?
– Помогу, конечно. Ляль, а ты на меня не злишься?
– А на тебя то за что?
– За то, что не рассказала раньше.
– Знаешь, я бы, наверное, тоже не смогла рассказать. Я тебе благодарна за то, что ты нашла в себе силы сегодня.
–
– Ничего, подруга по несчастью и просто подруга. Будем жить дальше. Так ты составишь мне компанию? Одна я не поеду, будет тяжко и дома быть не хочется, все об этом козле напоминает, хоть ремонт делай.
– Поеду. Только половину денег я тебе отдам.
– Не надо. За все платил Игорь, а он нам обоим должен и мне и тебе. Так, что твоя половина законная.
Машка засмеялась, Ляля тоже
– Пойдем, Машук, спать, я тебя сегодня никуда не отпущу, поздно уже. Звони своим предупреждай. И хорошо, что это все закончилось перед Новым годом, не надо тащить с собой в следующий год все это вранье. Мне конечно больно, но я справлюсь.
Девушки спрыгнули с подоконника. Маша взяла телефон. Ляля пошла разбирать диван в гостиной. Их ждал праздник, который уже наступал на пятки. К вечеру их ждал вкусный ужин в ресторане, любимые подруги, единственный пока ребенок на шесть взрослых людей, и два дня отдыха в зимнем городке. Шел последний день старого года. Новый уже начинал свой отсчет.
Глава 2. Маша
Проснулись они рано. Сказалась привычка просыпаться на работу, хотя сегодня свободны были обе. Пусть по календарю день рабочий, но многие руководители уже отпустили своих сотрудников готовиться встречать праздник.
Маша вчера вернулась с дежурства, и сегодня у нее был законный выходной. На следующее дежурство ей нужно было только второго января, ну да ничего, смотается из «Эдельвейса» и вернется третьего утром. Успеет еще до вечера на каток сходить, ну и что там будет в плане мероприятий. Особо планами компании она не интересовалась, так как собиралась провести праздники дома с мамой. Сестренки собирались отмечать Новый год со своими однокурсниками.
– Ляль, - сказала Маша, заходя на кухню, где Лялька уже варила кофе и делала горячие бутерброды, - я сейчас домой, надо маму посмотреть, соседку предупредить, чтобы с ней посидела, да и собраться.
– Сейчас позавтракаем и я тебя отвезу. Тебе бутер с чем сделать? С троим любимым пармезаном?
– Вот скажи мне, Лялька, зачем у тебя в холодильнике всегда есть пармезан, если ты его не любишь?
– Почему, я с ним салаты делаю и пиццу. Цезарь вот я признаю, только с пармезаном. Я так просто его вкус не понимаю, я больше сливочные сорта люблю, но ты же в курсе.
– В курсе, а цезарь твой я больше всех других люблю. Как у тебя так соус получается, пальчики оближешь.
– Ну вот и оближешь потом. Приедем из «Эдельвейса», приедешь ко мне, я тебе специально большущую тарелку сделаю, хочешь?
– Хочу.
Девчонки засмеялись. Вчерашний разговор смылся за легким смехом подруг, которые давно и крепко дружили. В их четверке давно установились более крепкие пары. Танюха чаще общалась с Галюней, а Ляльке стала ближе Машук. Хотя вместе им тоже было всегда комфортно. Так получилось, что теперь Таня с Галей оказались замужем, а Лялька с Машей одиноки.
– Ничего, прорвемся, - вдруг сказала враз посерьезневшая Лялька, - знаешь, маш, с меня как будто пелена спала. У меня вся картина нашей жизни перед глазами прошла, и я увидела все моменты. Когда
– А, если он вернется, Ляль и попросит прощения. Скажет, что будет платить алименты Стелке, а тебя не бросит.
– Н-нет, не хочу. Я, знаешь, вроде как спала, спала, а теперь проснулась и мне этот принц совсем не нравится. Лживый он какой-то. Вот обиду я как-то совсем не чувствую, а чувство омерзения есть. Н-нет, не хочу.
– Вот и у меня такой же осадок от Игоря остался. Чувство омерзения, как в грязи искупалась.
– Во-во, все время помыться хочется.
Девчонки закончили с завтраком и стали собираться.
– Ляльк, ты это все равно, - Маша не знала, как подобрать слова, чтобы поддержать подругу. Она прекрасно понимала, что все, что не говорила сейчас Ляля это была защитная реакция организма. Ей бы по-хорошему не надо бы пока оставаться одной. Но ее дома ждала мама. Ей нужно было сегодня еще сделать укол, проверить, чтобы приняла таблетки. Поговорить с соседкой Раей, чтобы та присмотрела за мамой два дня.
С соседкой они дружили давно, собственно сколько себя Маша помнила. Она старше Маши лет на десять и, когда Маша пошла в первый класс Рая уже закончила школу. Работала она медсестрой в ближайшей поликлинике и была одной из причин, почему девушка выбрала медицину. Рая часто брала ее с собой в поликлинику, тогда мама еще много работала, а девчонки были совсем маленькие и ходили в круглосуточный садик.
Отец их бросил, когда родились близняшки. Он утверждал, что мать их нагуляла. И Машина мама, и Маша были натуральными блондинками, отец был очень интересный шатен, с красивыми слегка вьющимися каштановыми волосами, а девчонки родились обе рыжие и кудрявые. Такие два ярких солнышка. Они, что в детстве, что сейчас были подвижные, как ртуть, смешливые и проказливые. Совсем не походили на спокойную уравновешенную Машу и такую же их маму.
Машина мама Ольга, говорила, что такой веселый и открытый всегда был Александр, Машин папа. А рыжих в его семье было предостаточно. Рыжим был его родной брат, дядька и двоюродные брат с сестрой. Так что девчонкам было в кого родиться. Но Александр решил, что Ольга изменила ему с его же братом, как бы они это не отрицали. Прошло уже 17 лет, а братья до сих пор не общаются. Да и все родственники отца, как-то перестали с ними общаться, после того как он ушел. Может тоже поверили, может винили за размолвку в семье, никто не знает, а Ольга никогда ничего не рассказывала ни дочерям, ни подругам. Наверное, это и подорвало ее сердце. И именно мамина болезнь стала побудила Машу, пойти в кардиохирурги, так как хирургию она выбрала в самом начале. Только мама наотрез отказалась оперироваться, как ее все не уговаривали. Тихо угасала дома. Она уже гада три, как не работала совсем и просто вела домашнее хозяйство. Компанию, ей составляла соседка Рая, да еще одна соседка Ирина Тихоновна, с верхнего этажа, очень интеллигентная дама, вдова какого-то профессора. Вот и все ее подруги. И Рая и Ирина Тихоновна помогали Маше ухаживать за мамой и присматривать за сестрами. Поэтому она могла спокойно оставить маму в Новый год, если нужно Рая и укол сделает, и ей позвонит. А Ирина Тихоновна, как всегда придет со своим неизменным салатом – «Селёдка под шубой» и им втроем будет нескучно. Собственно маша думала, что они будут встречать Новый год вчетвером с соседками и даже поставила маленькую искусственную елочку в большой комнате, где спала сама.