«Машина» с евреями

Подгородецкий Петр Иванович

Поскольку я не был «мальчиком без прошлого», а вовсе даже наоборот, Ирке стоило определенных усилий разогнать мое женское окружение. Бывало все по-разному. Обычно звонившие девушки, услышав женский голос, тактично клали трубку. Иногда спрашивали Петю. После ответа «Он спит» больше не звонили или звонили еще разок «для контроля». Иногда, правда, приезжали, стучали в окно, но, когда Ирка выглядывала, быстро исчезали. Как-то раз Ирина рассказала мне о любопытном звонке. Голос с неподражаемым хохляцким акцентом поинтересовался: «А Пэтра можно, та ни?» Жена, естественно, поинтересовалась, кто звонят и чего, собственно, даме надо. «Це Алена, вин, може, менэ и не помнит. Тут у вас дюже готели дорогие, так я думала, у Пэтра переночую…» Ирка сообщила ей, что гостиница как бы закрыта, поскольку мест нет, на что получила ответ: «Ну, може, еще позвоню потом, вдруг освободится». И, конечно, удвоила бдительность.

Кроме моих, были в «Машине времени» и другие жены. Некоторые из них даже имели влияние

на жизнь и деятельность нашего коллектива. Когда я пришел в группу, Макаревич был уже женат. Женат он был не очень долго, но достаточно выгодно. За него вышла замуж красивая, хозяйственная и умная дочка политического обозревателя Центрального телевидения Игоря Фесуненко, Если бы не Игорь, думаю, «Машину» задушили бы сразу, окончательно и бесповоротно. Но на пользу Макаревичу сыграли, по крайней мере, две вещи: во-первых, он был однофамильцем главного архитектора Москвы Глеба Макаревича, во-вторых, его тесть, как я уже отметил, был политическим обозревателем. Тогда это была крайне престижная и ответственная должность, и входила она, если не ошибаюсь, в номенклатуру ЦК КПСС. И хотя Игорь работал в основном в Латинской Америке и писал замечательные книги про бразильский футбол, его вес, благодаря голубому экрану, мог перебить атаки наших недоброжелателей. Когда всякие «росконцертовские» старперы собирались на так называемый «худсовет», чтобы утвердить, а чаще не утвердить новую программу, мы все приглашали туда наших влиятельных друзей и родственников. Любимый нами космонавт Георгий Гречко поддерживал нас геройскими звездами, Алла Пугачева говорила, что программа у нас классная, и она с удовольствием исполнила бы что-то написанное нами, приходили Кобзон и Лещенко. Правда, последний мягко критиковал нас: «Надо бы попатриотичнее что-нибудь спеть, попатриотичнее…» Но часто дело кончалось тем, что какой-нибудь начальник управления или замминистра культуры России говорил, что программа сырая, ее надо доработать, что концепция ему непонятна, и нас заворачивали. Но когда на заседании присутствовал всем известный Игорь Фесуненко (номенклатура ЦК, не забывайте), действие развивалось по иному сценарию. Когда чиновник от культуры начинал мямлить про несовершенство образов, тот просто вставал и говорил: «Ну я, конечно, не специалист, но мне программа нравится». После этого обсуждение сворачивалось, и шоу утверждалось единогласно.

Ленка была самой умной и самой красивой из жен Макаревича. Видимо, поэтому она довольно быстро покинула его. У Макара, как я уже упоминал, был приятель – поляк по имени Мартин. Он появился у нас где-то в 78-м году и снял фильм о подпольном роке в СССР. Именно к нему в Польшу Макаревич ездил на пару месяцев, после того как старый состав «Машины» разошелся и мы начали работать вместе. Ну а дальше случилось следующее: Ленка была очарована младым ляхом и, разведясь с Андреем, вышла за него замуж. Представляете себе ужас папы-Фесуненко, политического обозревателя, получившего в зятья польского оппозиционера! Еще раз напомню, что через недолгое время Мартин погиб в автокатастрофе в Польше.

Утеряв законную жену на пике популярности и оставшись, таким образом, совершенно «бесхозным», Макар стал жертвой многочисленных претенденток на место супруги. Но лишь некоторым из них удавалось занять место более или менее постоянных любовниц. Я не занимался подсчетами постоянных, а тем более эпизодических любовных интриг Макаревича, но думаю, что за пять лет, прошедших между его разводом и новой свадьбой в октябре 1986 года, несколько сотен дам, так или иначе, прикоснулись к небольшому, но в то время еще задорному «младшему брату» Макара.

Вопреки собственным ожиданиям, в 1986 году Андрей по-настоящему влюбился. Его предметом обожания стала бывшая жена Лешки Романова Алла. Была Алка худенькой, голубоглазой, блондинистой, носила относительно короткую прическу и внешне немного походила на французскую актрису, игравшую в фильме «Фантомас» роль журналистки – подруги Жана Марэ. В общем, вид у нее был довольно невинный, да и сама она была девушкой покладистой и относительно спокойной. Кроме всего прочего, она работала машинисткой и имела собаку породы такса по кличке Джоллик. Первое время Макаревич сильно побаивался, что вышедший из тюрьмы Романов будет предпринимать какие-то усилия к тому, чтобы вернуть себе бывшую супругу. Естественно, как человек, имевший в основном негативный опыт длительных отношений с особами противоположного пола, Макар бросался из одной крайности в другую, то Алку увозил куда-то, или наоборот, появлялся с ней там, где мог оказаться Романов. Но у Лешки тогда были совершенно другие проблемы и совсем иная личная жизнь. Его новая пассия танцевала в трио «Экспрессия» с Борисом Моисеевым. Макар же никак не мог понять, почему Романов сменил кукольную блондинку на страстную брюнетку. Думаю, что в конце концов понял, но уже тогда, когда было поздно. Период ухаживаний длился примерно полгода, после чего Макаревич сделал официальное предложение, и Алла переселилась к нему вместе с печатной машинкой и собакой. Так Алла Михайловна Романова стала Аллой Михайловной Макаревич.

Довольно быстро у «молодых» появился мальчик Ванька, теперь уже взрослый парень, даже снимающийся

в кино. Но Андрей с Аллой прожили вместе недолго. Сказалась в первую очередь разница темпераментов. Помните тот классический английский анекдот? «Приезжает по вызову в замок лорда семейный врач, ничего не спрашивая, быстро проходит в покои хозяйки, а затем, минут через сорок, возвращается в гостиную, где его ждет хозяин с графином черри. „Сэр Джон, что-то леди Джейн была сегодня необычно холодна со мною…" – „Да вы знаете, Дэвид, она и при жизни не отличалась темпераментом…" В общем, время от времени разгоравшийся Макаревич, насколько я понял, натолкнулся на довольно прохладный прием, а уж с рождением сына ситуация еще более осложнилась, Макаревич оставил Алку с сыном в своей квартире на Ленинском, сам переселился на дачу в Валентиновку, а потом и вовсе развелся. Если в квартиру на Ленинском, ввиду ее географической близости, наезжало довольно много друзей (и подруг), то, когда он уехал за тридцать километров от города, его навещали лишь избранные. Постоянно жила там года два подруга Галка, которая была девушкой разносторонней. Вела хозяйство, что-то готовила, могла в случае чего и утешить. Но главное ее достоинство было в том, что она не ревновала Макаревича к приезжавшим дамам. Во всяком случае, никогда этого не показывала, почему и продержалась так долго. Говорят, что уволил Макаревич ее по подозрению в том, что она съела батон копченой колбасы, которую на самом деле стащила овчарка Макара. Но, скорее всего, Галка ему просто надоела.

Года два, наверное, у Макара не было постоянной подруги. А в 1991 году он влюбился по радио. Влюбился он в Ксению Стриж (она же Ксюша Волынская), которая вела в то время эфиры на «Радио „Европа плюс"». Влюбился он в голос, и все это, видимо, заглохло бы, если бы не газета «Московский комсомолец» и наш друг Алексеич, который там работал. Алексеич сделал интервью с Макаревичем, большое, заметное, в котором задал вопрос, каким образом Андрей слушает музыку. Тот возьми да и ответь, что в машине слушает «Европу плюс», да еще эфиры Ксении Стриж, да еще скажи, что ему очень нравится, и посетуй: «Нет в жизни счастья». Ну а поскольку «МК» выходил тогда в Москве тиражом в два миллиона экземпляров, а опусы Алексеича читали вообще все, то это интервью было фактически признанием в любви. Дальнейшее уже было делом техники – другой корреспондент «МК» Андрей Семенов (ныне телеведущий Андрей Прончик) привез Ксюшу, с которой у него самого что-то намечалось, вместе с подругой к Макаревичу – выпивать. В результате Макар стал жить с Ксюшей, а Семенов – женился на его подруге.

Примерно в эти времена, если точнее году в 91-м, в городе Минске, где мы участвовали в фестивале «Дети Чернобыля», произошла занятная история. В принципе, в Минске всегда было нормально с красивыми девушками не особенно тяжелого поведения. На концерте к нам подходили десятки девчонок, фотографировались с нами, болтали. Но мы почему-то отвергли их и ждали приезда в гостиницу. Приехали» но тут стало происходить что-то невероятное: два часа ночи, а мы с Макаревичем и Ефремовым не можем отыскать даже завалящих проституток, И вот наконец-то сняли пару девчонок, привели их к Макару (он жил в «люксе») и стали думать: как же делить? Посоветовавшись с Валеркой, решили, что если мы сразу по одной расхватаем, то Макар так обидится, что мало никому не покажется. Поэтому мы решили, что Макаревич должен начать. Я и говорю ему: «Ты пару-то осилишь?» Он, к удивлению моему, говорит: «А я никогда не пробовал». «Ну надо же когда-то начинать», – говорю. В общем, загнали девиц в спальню, Макара тоже, сидим ждем. Выпиваем, опять ждем. Тут Валерка говорит: «Делать нечего, давай петь». А что нам спеть-то? Решили – будем петь «Поворот» до упора. Спели раз, второй, потом решили петь один припев. Поем, полчаса, наверное, поем, тут выходит из спальни Макар, держащийся за живот от смеха и говорит: «Если вы немедленно не прекратите петь ЭТО!!! – я никогда не кончу!» И ушел. Кончил, кстати. Правда, не сразу.

Честно говоря, все будущие свадьбы-женитьбы Макаревича мне были неинтересны, поскольку и объекты были малозаметными, и сам он решил закрыть свою личную жизнь от посторонних глаз. Может быть, и правильно. Бог ему в помощь.

Сашу Кутикова мы за глаза именовали «специалистом по Катям». Дело в том, что он трижды женился на обладательницах этого имени. Одной, как мне кажется, была дочка известного звукорежиссера Виктора Бабушкина, родившая ему дочь, другой – танцовщица ансамбля «Сувенир», а третьей – начинающая театральная художница, учившаяся в училище при МХАТе и происходившая из кинематографической семьи Катя Бганцева.

Вообще-то, маленький, худенький, но импозантный Кутиков был весьма привлекателен для дам. Во второй половине семидесятых годов про него говорили: «Если ты хочешь найти Кутикова, приходи вечером в „Националь", отыщи самую высокую, и желательно, светловолосую женщину, она и приведет тебя к Сашке». Казалось бы, дважды в одну воронку снаряд не попадает, тем более – трижды, ан нет! В конце 1982 или начале 1983 года в Домбае Кутиков познакомился с юной Катей Бганцевой, которой было тогда лет двадцать. Они тусовались, катались на лыжах, и, как утверждает романтическая легенда, он овладел ею прямо в зимнем горном лесу. Катя, правда, была, да и остается, жгучей брюнеткой.