Машина снов
Шрифт:
Хубилай опустился в услужливо поднесённое под навес кресло, поманил Марка к себе, жестом пригласил присесть рядом. Марко опустился на брошенную кошму, но охранники вынесли ему из опочивальни резной стул, сидя на котором он любил читать перед распахнутым окном с видом на пруд. Хубилай плеснул Марку немного вина в чашку, внимательно следя за лицом венецианца, пока тот пил. Марко, чувствуя напряжение, исходившее от богдыхана, пил нарочито медленно, хотя и знал, что перед этим вино проверят четыре раба. Но что такое монский яд? Кто знает? Марко буквально проталкивал сладкую сливовую влагу в сжавшееся горло. Да и чёрт с ним! «Семи смертям не бывать, а одной не миновать», – подумал Марко и допил всё одним жадным рывком. Остатки вкуса, заблудившиеся в сумраке дёсен и гортани, затаившиеся под языком, были чудесны. Какое крепкое вино!
Удостоверившись, что питьё не отравлено, император сделал несколько больших глотков прямо из горлышка кувшина и бросил:
– Принесите поесть! Будешь что-нибудь, мой мальчик?
– Спасибо, не хочется… Разве что ещё императорского вина…
– Жалко девчонку?
– Она была очень красивой, Кубла-хан.
– Да… они всегда красавицы. Опасные и обольстительные, – и, видимо, что-то вспоминая, Хубилай снова сделал длинный глоток.
– Они… колдуньи?
– Тёмные людишки считают их оборотнями, но это, разумеется, полная ерунда. Я разрешил и далее поддерживать слух о том, что полуженщины-полулисицы существуют, поскольку народный страх позволяет их ловить гораздо успешнее. Лисицы– это очень древняя даосская секта. Хотя многие даосы вообще не считают их последователями Дао. Лисицыиспользуют накопленные даосами знания о внутренней алхимии человека для продления собственной жизни. И делают это мастерски, – император брезгливо поморщился, а потом вдруг рассмеялся. – Например, та лиса, что пыталась очаровать меня, выглядела почти подростком, но потом оказалось, что ей минуло сто двенадцать лет. Хорош я был, когда в постели такой старушки шептал ей нежности! Хоахчин пришлось тогда сильно потрудиться, чтобы вылечить меня от её чар. Эта девчонка пила твоё семя?
Марко густо покраснел, бросил быстрый взгляд на охранников. Те отвели глаза. Видимо, каждый живо представлял себя на месте Марка.
– Перестань, я же не отец тебе, – сказал император. – Могу поклясться могилой Тэмуджина, что каждый раз, когда ты готов был исторгнуть семя, она пила его!
– Вы правы, как всегда.
– Вот он, весь секрет, – довольно засмеялся император и шумно глотнул вина. – Сначала она наверняка опоила тебя, а потом очаровала. Они паразитируют на мужчинах. Они не просто обычные шлюхи или развратницы, их методы выверены тысячелетиями. К этому их готовят с детства. Они очень сведущи в устройстве человеческого тела, приготовлении зелий, снадобий и ядов. Каждая могла бы стать знаменитым лекарем, но. Их цель – полная власть над тобою. Они отбирают самых красивых девочек, потом слегка подрезают им язык и учат делать специальную гимнастику, чтобы он необычайно вытягивался, снова подрезают, снова вытягивают, и так многажды. Их также учат управлять внутренними мышцами влагалища, так что опытная лиса может сыграть на флейте, используя эти способности. Они втирают ученицам различные мази, способствующие развитию необычайной похоти, и учат их обольщать мужчин. Представь, любая лисаможет языком дотянуться тебе до простаты! – хохотнул Хубилай, слегка захмелев.
– Так в чём же опасность? – улыбнулся Марко. – Наверняка это более чем просто приятно?
– Они выпивают тебя. Сначала семени становится всё меньше, а наслаждение возрастает, соединяясь с болью, потом ты уже не знаешь, больно тебе или сладко, потом вместо семени ты начинаешь исторгать кровь. Две-три недели – и ты мёртв, твоё имущество разграблено лисами,а твоя семья продана в рабство.
Марко поёжился, вспоминая ласки девочки. Её труп уже унесли со двора, ничто не напоминало о её настоящей природе, и Марко почувствовал, что в его воспоминаниях она всё же останется гибкой изящной красавицей, нежели опасной бунтовщицей, плюнувшей в императора.
– А библиотекарь… неужели он не знал об этой особенности собственной рабыни? Он ведь…
– …знает больше Великого хана? – засмеялся Хубилай. – Да, действительно, он знает куда как больше моего. Но он слеп… а мужчина в нём умер уже давно. У него не было шансов узнать обо всех талантах этой соплюхи. А она очень была к нему привязана. Старик заботился о ней, считая её несчастным ребёнком. Поэтому она его и не убила.
–
– Она подменила яд, который ей дали заговорщики, и библиотекарь просто уснул. На днях, в сопровождении твоих отца и дяди, из Удан-шань прибудет даосский наставник, который быстро поставит библиотекаря на ноги.
– Зачем всё это?
– Подумай сам. Ты – мои глаза, мой самый быстрый и самый тайный посыльный, библиотекарь – мой мозг, кладовая всего, что я знаю, Ичи-мерген был моей силой, моими мышцами. Если вас убрать, то со мной остаётся только моя старая и беспомощная нянька, которая даже не сможет дать мне сиську, потому что там уже лет семьдесят как нету молока! – зло захохотал Хубилай. – Шераб Тсеринг что-то узнал, поэтому ему дали яд, сделанный в области Мон. Монцы сотни лет специализируются на производстве ядов. Когда пища разлагается на мутную и прозрачную фракции, монский яд обходит процесс переваривания и расходится по всему телу. Ни один лекарь не может обнаружить его. Есть яды, которые действуют в течение десяти лет, есть мгновенные. Ночные и дневные. Разные… Противоядия от них не бывает. Судя по тому, как йогин умирал, ему дали быстрый яд. Заговорщики могли просто побрызгать отравой в спальне или капнуть на абажур фонаря.
– Я не думаю, что монский яд можно запросто купить на рынке, – предположил Марко.
– Ты прав. Но я сейчас не хочу, чтобы ты искал убийц. Это делают и без тебя. Смотри, – сказал Хубилай и протянул Марку в кулаке что-то тёмное.
– Что это? – Марко принял холодный кругляш из ладони Хуби – лая и поднёс его к свету. Это был искусно сделанный фарфоровый глаз. – Чей он?
– Это глаз Ичи-мергена. Как-то раз он уже предал меня, и я вырвал ему левый глаз. Я бил его так, что дворцовые псы в ужасе прятались под крыльцом. Он убегал, я ловил его и бил снова. Сам. Ночная охрана распласталась на земле, вроде как в поклоне, поскольку ей запрещено бояться, во всяком случае, показывать свой страх, – презрительно кхекнул Хубилай. – Но они боялись… Как они боялись… Это случилось в первую ночь моего вторжения в Сун. Я вытаскивал этого подлеца из-под расписных красных свай, подпиравших дорожку, и снова бил. Я его за ногу вытаскивал. За ногу! Когда он достал из сапога нож, я вырвал ему глаз. Вот этими пальцами. С тех пор он служил мне как собака. Но сегодня ночью он ворвался в мой сон и попытался убить. Рехнувшийся пёс… Если бы у него всё получилось, я бы просто не проснулся.
– Быть не может!
– Конечно, не может. Но это было. Смотри, – Хубилай распахнул ворот, на шее красовались багровые отпечатки пальцев и ранки, оставленные ногтями. – Я даже не знаю, чтоименно случилось, сон это был или явь, я схватил душившие меня руки, проснулся, но ничего не было вокруг. Я помню, что Ичи-мерген бросился на меня во сне, крича что-то на своём ужасном наречии, и… кто-то разбудил меня. Предчувствие смерти было таким же сильным, как на поле боя, мой мальчик. Я хорошо знаю это чувство. Я выучил его за долгие годы войн.
– Я верю вам, Кубла-хан. Я верю, что сон – это такое состояние, точнее, такой мир, где всё возможно, – сказал Марко. – Тот, кто надоумил Ичи-мергена улечься в машину снов,точно знал, что она заставит его вспомнить самые яркие черты в своём характере. Если бы ему удалось убить вас, для заговорщика это было бы хорошо. Если бы он умер сам – а он точно умер бы, что и произошло, – то вы сильно ослабели бы.
– Да, без него мне неуютно, Марко… Хоть и взбрыкнувший, он был хорошим сторожевым псом, чуявшим измену за тысячу ли, – угрюмо протянул Хубилай. – Почему он умер? Мне не нравится такая «машина».
– Вам нечего опасаться. Она выполняет тот приказ, который вибрирует внутри нас, но которого мы можем не осознавать. Шераб Тсеринг всегда сидел со мной, пока я странствовал по морям снов. Если вы соберётесь в это плаванье, я буду так же сидеть с вами и помогать вам, Кубла-хан. Ичи-мергену не повезло, потому что его вовремя не разбудили его спутники.
– Спутники… свора псов-ублюдков… Как он провёл их в Запретный город? Это всё из-за строительства. Наверняка он провёл их сюда под видом мастеровых, – хмуро сказал Хубилай, снова делая большой глоток. – Они преданны, но тупы, как стадо баранов. Они просто не догадались бы разбудить его, у них даже для этого ума бы не хватило. Вероятно, во сне он встретил своё гнусное божество…