Машина времени. Рассказы
Шрифт:
Разве и теперь какой-нибудь лондонский рабочий не живет в таких искусственных условиях, что на деле является отрезанным от почвы родной земли?
А вслед за тем эта кастовая тенденция более богатого слоя людей, естественно вызванная растущей изысканностью их жизни, расширить пропасть между ними и оскорбляющей их грубостью бедняков – она ведь тоже ведет к постепенному захвату привилегированными сословиями все большей и большей части поверхности земли исключительно для себя. В окрестностях Лондона и других больших городов уже около половины самых красивых местностей недоступно для посторонних!
А эта все расширяющаяся пропасть между богатыми и бедными, происходящая
Окончательный триумф Человечества, о котором я мечтал, принял теперь совершенно иной вид в моих глазах.
Это не был тот триумф духовного развития и общего коллективного труда, который я представлял себе. Вместо него постепенно вырабатывалась настоящая аристократия, вооруженная усовершенствованными знаниями и деятельно трудившаяся для приведения к логическому концу современной индустриальной системы. Ее победа была не только победой над природой, но также и победой над своими собратьями-людьми.
Такова была моя теория. У меня не было проводника-толкователя в духе утопических книг. Может быть, мое объяснение абсолютно неверно. Но все же я думаю и до сих пор, что оно самое правдоподобное.
Однако даже и эта, по-своему законченная, цивилизация давно перешла свой зенит и находилась на пути к упадку. Чрезмерная обеспеченность жителей Верхнего Мира привела их к постепенной дегенерации, к общему вырождению в росте, силе и умственных способностях. Это я мог видеть достаточно ясно. Что случилось с Подземными Жителями, я еще не подозревал, но то, что я до сих пор увидел, показывало, что «Морлоки», – как их называли обитатели Верхнего Мира, – ушли в своем изменении еще дальше от современного человеческого типа, чем «Элои», прекрасная надземная раса, среди которой я находился.
Во мне возникли тревожные опасения. Для чего понадобилась Морлокам моя Машина Времени? Я был теперь уверен, что это они похитили ее. Почему также Элои, если они были господствующей расой, не могли возвратить ее мне? Почему они так ужасно боялись темноты? Я попытался было расспросить о Подземном Мире Уину, но меня снова ожидало разочарование. Сначала она не понимала моих вопросов, а затем с ужасом отказалась отвечать на них. Она так дрожала, как будто совершенно не могла выносить этого разговора. Когда я начал настаивать, быть может, слишком резко, она разразилась горькими слезами. Это были единственные слезы, которые я видел в Золотом Веке, кроме тех, что пролил я. Я тотчас же перестал ее мучить расспросами о Морлоках и
VI
Вам может показаться странным, что прошло два дня, прежде чем я решился продолжать свои изыскания по только что открытому мною и, очевидно, надлежащему направлению. Я ощущал какой-то особенный ужас перед этими бледными фигурами. По цвету своей кожи они походили на полуобесцвеченных червей и другие препараты, хранящиеся в спирту в зоологических музеях. А прикасаясь к ним, я чувствовал, какими они были отвратительно холодными! Моя боязнь отчасти объяснялась моей симпатией к Элоям, отвращение которых к Морлокам стало мало-помалу передаваться и мне.
Всю следующую ночь я спал очень плохо. Вероятно, мое здоровье немного расстроилось. Опасение и беспокойство угнетали меня. Раз или два на меня нападало чувство сильнейшего страха, причину которого я не мог определить. Помню, как я тихонько пробрался в большую залу, где, освещенный луною, спал маленький народец. В эту ночь с ними спала и Уина. Помню, как их присутствие успокоило меня. Mне еще тогда пришло в голову, что через несколько дней луна будет в своей последней четверти и наступят совершенно темные ночи, во время которых участятся появления этих белых лемуров, этих нового рода червей, пришедших на смену старым.
В продолжение двух последних дней меня не оставляло тревожное чувство, испытываемое обыкновенно человеком, уклоняющимся от исполнения неизбежной обязанности. Я был уверен, что могу получить Машину Времени, только смело проникнув в тайны Подземного Мира. Но я все еще не решался встретиться лицом к лицу с этой тайной. Если бы я имел товарища, быть может, было бы иначе. Но я был так ужасно одинок, что даже самая мысль спуститься в мрачную глубину колодца была невыносима для меня. Не знаю, поймете ли вы мое ощущение, но мне непрестанно казалось, что за спиной мне угрожает страшная опасность.
Вероятно, это беспокойство и ощущение неведомой опасности толкали меня уходить все дальше и дальше в своих разведках.
Идя в юго-западном направлении к более возвышенной местности, которая в наше время называется Комб-Вудом, я заметил далеко впереди, там, где находится городок Банстид XIX века, огромное зеленое здание, совершенно не похожее по стилю на все здания, виденные мною до сих пор. Своими размерами оно превосходило самые большие дворцы. Его фасад носил восточный характер. Окрашенный блестящей бледно-зеленой краской с голубовато-зеленым оттенком, он походил на дворец из китайского фарфора. Такая разница во внешнем виде невольно наводила на мысль о его особом назначении, и я намеревался получше осмотреть его. Но я впервые увидел это место после долгого и утомительного скитания, когда день уже клонился к вечеру, и потому, решив отложить осмотр до следующего дня, вернулся домой к ласкам приветливой маленькой Уины.
На следующее утро я ясно понял, что мое любопытство относительно Зеленого Фарфорового Дворца было только особым родом самообмана, изобретенным мною для того, чтобы еще на день отложить страшившее меня исследование Подземного Мира. Без дальнейшей проволочки я решил пересилить себя и в то же утро спуститься в один из колодцев; я быстро направился к тому, который находился ближе других, возле руин из гранита и алюминия.
Маленькая Уина, не зная ничего, бежала рядом со мной. Она, танцуя, проводила меня до колодца, но когда увидела, что я перегнулся через край и принялся смотреть вниз, ее охватило необычайно страшное волнение.