Машина желаний
Шрифт:
Впереди опять идет Антон, лицо у него злое и напряженное, губы кривятся. Он шепчет сквозь зубы:
— Опять дерьмо… и опять дерьмо… и всюду дерьмо… и даже здесь дерьмо… дерьмо, и только дерьмо, и ничего, кроме дерьма, и да поможет мне бог! Аминь.
Посвистывает ветер, катит мятую бумагу, вздымает клубочки пыли. На небе появились облака, они временами закрывают солнце.
Идет Профессор, сосредоточенно глядя себе под ноги. Лицо у него спокойное и даже какое-то умиротворенное. Он меланхолически декламирует
— Кто знает, что ждет нас? Кто знает, что будет? И сильный будет, и подлый будет. И смерть придет и на смерть осудит. Не надо в грядущее взор погружать… Не надо в грядущее взор погружать.
Идет Виктор. Он ничего не шепчет. Он работает: взгляд прямо, взгляд вправо, взгляд влево, взгляд вниз… Время от времени он поднимает над головой руку и снова шевелит пальцами, словно бы что-то ощупывая в воздухе. Очень не нравится ему эта свалка.
И вот в равномерный шум ветра вмешивается новый, посторонний звук. Какое-то тиканье. Стрекотание какое-то. Виктор останавливается и наклоняет голову, прислушиваясь. Стрекотание постепенно усиливается, словно приближается.
— Стой! — командует Виктор.
Все замирают на месте. И вдруг слева, над кучками мусора возникает из ничего темный полупрозрачный вертящийся столб. Он похож на маленький смерч, но это не смерч. Он похож на «пылевого чертика», но это и не «чертик». Он неподвижно стоит, крутясь вокруг оси, над кучей битых бутылок, и от него исходит шуршащее металлическое стрекотание, как будто стрекочет гигантский кузнечик. Виктор, не шевелясь, только скосив глаза, наблюдает за ним. Призрачный столб вдруг сдвигается с места и, описывая замысловатую кривую, скатывается с кучи мусора и проходит между Антоном и Профессором.
— Стоять! Стоять! Не шевелиться! — хриплым шепотом кричит Виктор.
Крутящийся столбик на мгновение задерживается возле Профессора и легко уходит вправо в заросли пыльных лопухов, тая, рассеиваясь, распадаясь на ходу. Стрекотанье, достигнув нестерпимо высокой ноты, обрывается.
Все стоят неподвижно. А вокруг снова тишина, только посвистывает ветер и шуршит мятая грязная газета, обмотавшаяся вокруг ноги Профессора.
— Вперед, — говорит Виктор и прокашливается.
Но двое впереди не двигаются.
— Погодите, шеф, — говорит Антон. — Ноги что-то шалят…
— Что это было? — спрашивает Профессор, не оборачиваясь.
Антон нервно хихикает, а Виктор говорит:
— Не знаю я… Было и прошло, и слава богу. Вперед, вперед! Скоро привал! — И шипит, озираясь: — Экое дрянное место!
Они расположились в тени церквушки на окраине поселка. Виктор разливает в протянутые стаканчики спиртное. Все выпивают и принимаются за еду.
— Как у вас аппетит, Профессор? — спрашивает Антон, с отвращением откусывая от крутого яйца.
— Признаться, тоже неважно, — отзывается тот.
— Пива бы сейчас, —
Виктор сейчас же разливает еще по стопке. Он единственный из троих, кто ест и пьет с аппетитом. Профессор осторожно спрашивает его:
— Далеко нам еще?
Виктор долго молчит, а потом угрюмо отвечает:
— Не знаю.
— А по карте?
— А что по карте? Масштаба там нет. Стервятник обернулся за двое суток, так то Стервятник…
— Кто это такой — Стервятник? — спрашивает Антон.
Виктор усмехается, неторопливо закуривает.
— Стервятник — это, брат, не нам чета. Последний из стариков. С первых же дней начал, меня водил, когда я подрос. Большой был человек. Ас.
— А почему — был? — спрашивает Антон.
Виктор продолжает, как бы не слыша вопроса.
— И большая была сволочь. Сколько он новичков загубил! Уходили вдвоем-втроем, а возвращался один. Вот вам бы с ним сходить… — Он неприятно смеется, переводя взгляд с Профессора на Антона и обратно. — А впрочем, досюда вы бы и с ним дошли. Ладно! — обрывает он себя. — Вы как хотите, а я прикорну. Да не галдите здесь. И из тени не выходите.
Виктор спит, положив голову на рюкзак, а Профессор с Антоном, прислонившись спинами к кирпичной стене церкви, курят и беседуют.
— А что с ним все-таки случилось, с этим Стервятником? — спрашивает Антон.
— Он был единственным человеком, который добрался до Золотого Круга и вернулся, — отзывается Профессор. — Легенда существует много лет, но Стервятник первый подтвердил эту легенду. Вернувшись, он в два дня невероятно, невообразимо разбогател… — Профессор замолкает.
— Ну?
— А потом вдруг повесился.
— Почему?
Профессор пожимает плечами.
— Это какая-то темная история. Он собирался снова идти к Золотому Кругу, вдвоем с нашим Виктором. Виктор пришел к нему в назначенное время, а тот висит, и на столе карта и записка с пожеланием всяческих успехов.
Антон с сомнением смотрит в сторону похрапывающего Виктора.
— А может быть, наш шеф его… того?
— Все может быть, — легко соглашается Профессор.
Некоторое время они молча курят.
— А как вы полагаете, Профессор, этот самый Золотой Круг — действительно Машина Желаний?
— Стервятник разбогател. Он всю жизнь мечтал быть богатым.
— И повесился…
— И повесился. Тут нет никакого противоречия. Просто на самом деле человек никогда не знает, чего он хочет. Человек — существо сложное. Голова его хочет одного, спинной мозг — другого, а душа — третьего… И ни один человек не способен в этой каше разобраться.
— Это верно, — говорит Антон. — Это очень верно вы говорите. Давеча вот я сказал вам, что иду сюда за вдохновением… Вранье это. Плевал я на вдохновенье…