Машины
Шрифт:
— Хэнк, милый, ты меня слышишь?
— Ясно и чётко, Бет. Ясно и чётко, — отозвался Грейвс. — Как там дела?
— Очень плохо. Этот гигантский прорыв выдает пачки каких-то безумных данных, от которых даже датчики Бункера сходят с ума.
— С камеры беспилотника мало что видно. Есть там что-нибудь полезное?
— Врата мерцают, будто готовы вот-вот открыться.
— Что-то это ни разу не весело, Бет…
Врата распахнулись и из них хлынули пээсы. Спутник в небе отслеживал их тепловые следы, вел автоматический подсчёт. Бет с открытым ртом наблюдала за росшей цифрой. 100. 200. 400. 700. 1000… когда число стало
— Бет?
— Хэнк, дорогой. Вали оттуда к чёртовой матери!
Камера на «Красовище» показывала, что он начал отходить, двигаясь на автопилоте. Грейвс был слишком хорошим пилотом, чтобы просто развернуться и бежать, стволы орудий он держал направленными в сторону противника.
— Отхожу, — спокойно сказал он. — Куда идти?
— Куда угодно, милый. Датчики показывают 3000 пээсов, и число это растет.
Услышав цифру, Грейвс надолго замолчал. Самый массовый прорыв едва дотягивал до пятисот, но даже тогда колония была выжата почти досуха. Многие тогда погибли, а колония так до конца не восстановилась.
— Бет, нужно, чтобы ты разослала эти данные остальным… надо собрать все экзомехи.
— Хорошо, милый. Сейчас займусь.
День Кита Дженкинса не задался с самого начала. Он искренне ненавидел пээсов… хотя, скорее, он ненавидел то, что те вынуждали его делать. Он вообще сегодня не собирался уходить с фермы и уж совершенно точно не собирался драться на экзомехе.
Единственным положительным моментом во всём этом было то, что «Пастух», бывший некогда среднего размера сельскохозяйственной машиной, за прошедшие годы был перестроен в большую удобную и быструю конструкцию, поэтому он мог гулять по территории фермы и, насколько это возможно, избегать прямого столкновения. Драться может любой дурак, так зачем из-за этого переживать?
Основным орудием «Пастуха» служила трехствольная автоматическая пушка, которая стреляла 35 мм снарядами по три штуки за раз. Длинные стволы пагубно влияли на устойчивость машины, поэтому, чтобы стрелять, нужно было стоять на месте, но их дальнобойность позволяла отстреливать пээсов задолго до того, как они добирались до фермы.
В данный момент он стоял в небольших зарослях на холме и аккуратно расстреливал стаю пээсов, которая бегала вокруг точки второго прорыва в двух с половиной километрах от него. На такой дистанции точность была невысокой, но каждая третья очередь достигала цели. Пээсы так и не могли понять, откуда по ним стреляли.
Загорелся внутренний экран, и на нём появилось лицо его жены Джесси.
— Кит, у меня информация от Грейвсов. На хребте большие проблемы, ты нужен там.
— Скажи, я занят, свои проблемы решаю, — ответил он, выпуская ещё одну очередь. Заметив, как один снаряд угодил точно в пээса, разметав того по округе, он радостно ударил кулаком в ладонь.
— Мне кажется, дело серьезное, Кит, — сказала Джесси. — Почти все уже идут туда.
— Они со своими прорывами уже разобрались?
— Нет, бросили. Поэтому я и думаю, что дело очень серьезное.
— А Бешеный Билл что говорит?
— О, он много чего говорит… в основном, перечисляет то, что сделает с тобой, если ты не возьмешь ноги в руки и не помчишь к ним. Если ты, конечно, ещё жив.
Дженкинс вздохнул. Бешеный Билл всё такой
— Скажи, что я пока занят. Подойду, как только смогу. Похоже, у меня тут проблемы, не думаю, что скоро освобожусь.
— Проблемы с машиной? На датчиках «Пастуха» ничего не видно.
— Машина в порядке… но остальным этого знать не нужно.
Он снова выстрелил и промазал.
— Кит, — вздохнув, сказала Джесси, — проблемы серьезные. Хоть раз в жизни, но придется поступить правильно.
— Ты права. Так я и поступлю.
Карл Питерс так и не понял, что его ударило. На своей территории у него было три точки прорыва, с которыми он разобрался без особых проблем. Его экзомех, «Неуклюжий», имел толстую броню и мощные пушки, так что пээсы для него не являлись какой-то серьезной угрозой. Самые маленькие фермы ютились между южным хребтом и рекой Длинной и все места прорывов располагались относительно рядом друг с другом, так что времени на то, чтобы найти и уничтожить всех вылезших пээсов ушло немного.
С минуту на экранах было чисто, но вдруг внезапно перед Карлом возникал целая стена пришельцев. Датчики «Неуклюжего» посчитали всех, кого могли. Питерс в удивлении замер, глядя на появившиеся цифры, теряя драгоценные секунды, которых всё равно ни на что бы не хватило.
Он вскинул пулеметы «Неуклюжего» и начал стрелять длинными очередями, прорезая в рядах пээсов длинные просеки. Твари падали, погибали, но продолжали наступать.
Нападение оказалось настолько внезапным, что воспользоваться другим оружием он просто не успел… волна накрыла «Неуклюжего», повалила на бок и на какое-то время вывела из строя. Одна тварь оказалась достаточно сильной, чтобы сорвать бронепластину на кабине и вцепиться ему в грудь. Карл погиб, не издав ни звука.
Он даже не успел попрощаться с женой, которая видела всю эту сцену в прямом эфире.
Вторым погиб Энди «Злой» Дональдсон. Его экзомех под названием «Моряк» представлял собой старый боевой дроид. Дед Энди купил его и переделал 50 лет назад, оснастил тяжелым военным вооружением, поэтому машина считалась настоящей гордостью их семьи.
Ещё он был очень дорог, строительство и обслуживание машины чуть не разорило всю семью. Остальные фермеры уже давно забыли, как он получил своё прозвище, считалось, что Энди до сих пор злился на деда за этот бесполезный экзомех.
Хозяйство Дональдсона тоже располагалось на юге. Оно было намного больше, чем соседняя ферма Питерса и ему пришлось иметь дело с двумя точками прорыва. Основным орудием служил чрезмерно дорогой боевой лазер, чей луч диаметром 76 мм распылял всё, во что попадал. Изначально этот лазер предназначался для уничтожения хорошо бронированных целей, его чрезмерная мощь раздражала Дональдсона.
Волна пээсов, захлестнувшая Питерса, неслась в его сторону. Энди понимал, что спрятаться ему было негде. Он взобрался на вершину небольшого холма, с которого открывался отличный вид и приготовился стрелять.