Маска Атрея

Хартли Эндрю Джеймс

Кин взглянул на Дебору с интересом.

— Что? — сказала Дебора. — По-вашему, мне померещилось?

— У вас был очень тяжелый вечер, — сказал он. Слишком доброжелательно. — Нет, я не имел в виду, что вам померещилось.

Он лукаво усмехнулся, и Дебора почувствовала, как краснеет.

— Значит, я выдумала? — озадаченно спросила она. — Вы, кажется, сказали, что не подозреваете меня?

— Мадам, — произнес Кин, — подозреваются все, пока кого-то не осуждают.

— Я что-то не понимаю... — Дебора снова чувствовала вязкость, глупую

медлительность, словно находилась под воздействием спиртного или успокоительного. — Вы считаете, что я убила Ричарда?

— Эй, мадам, я просто болтал.

— Пожалуйста, перестаньте просто болтать. — Сквозь замешательство вспыхнуло что-то от прежней мятежности. — Я не понимаю, что вы имеете в виду. И предпочла бы, чтобы вы не называли меня «мадам».

— С этим, — сказал Кин, с бестактной иронией меряя ее взглядом, — не будет вообще никаких проблем.

Дебора чувствовала, как земля уходит из-под ног. Эта фраза вдруг обрела новый, прежде не сознаваемый смысл. Ее словно уносило в море. Вода была темной и холодной, и в глубине кружили, поджидая, зубастые твари...

— И еще одно, — добавил полицейский. — Насчет неопознанного трупа с огнестрельным.

— А что там? — спросил Кернига.

— У него что-то было во внутреннем кармане. Надписи иностранные. Возможно, греческие.

— Греческие? — удивился Кернига.

— Возможно, — повторил коп. — Там пока не уверены. Проверяют.

— Вот здорово, если он окажется иностранцем, — кисло заметил Кин.

— Возможно, вам следовало бы взглянуть на него, — сказал Кернига Деборе. — Вдруг вы видели его неподалеку.

— Потому что он грек, а там наверху комната, забитая древнегреческим барахлом? — произнес Кин тоном презрительного недоверия. — Считаешь, есть связь?

— Может, и нет, — ответил Кернига. Прищурившись, повернулся к Деборе: — Вы знали, что за последние две недели мистер Диксон несколько раз вел международные разговоры с Грецией?

— Нет, — честно ответила Дебора.

— Вы знаете, зачем он мог звонить?

— Нет, — повторила совершенно несчастная Дебора.

Снова секреты.

Кернига вздохнул и посмотрел на копа.

— Возможно, никакой связи нет, — сказал он, — но давайте проверим вторую жертву.

— Нас это не касается, — раздраженно вмешался Кин. — И так работы по горло, а ты еще придумываешь дурацкие связи одного трупа — богача, заколотого в помещении, — с другим — бомжом, застреленным на улице!

— Он был бездомным? — спросила Дебора, вспомнив странного типа на стоянке.

— Возможно, — ответил Кернига, — мы точно не знаем...

Дверь без предупреждения распахнулась, и вошел высокий белокурый молодой человек. Стройный, в слегка помятом светлом костюме и светло-серой рубашке с открытым воротом.

— Мисс Миллер? — спросил он, не обращая внимания на полицейских. — Я Кельвин Бауэрс, адвокат мистера Диксона. Поскольку на мне лежит ответственность за его имущество — включая музей, — я счел необходимым предложить вам свои услуги.

Глаза

у него были темно-темно-синие, почти фиолетовые. Тревожный, грозовой цвет.

— Мисс Миллер не предъявлено обвинения, — сказал Кернига, вставая на ноги и бросая на Кина раздраженный взгляд.

— Тем лучше. — Бауэрс угрожающе сверкнул на Кернигу глазами. — Тем не менее для мисс Миллер это второй длительный допрос за несколько часов, а ночью она нашла тело своего наставника. Мне представляется, что достоверность любых показаний, взятых при подобных обстоятельствах, может быть подвергнута сомнению. Вы не находите? Я чертовски уверен, что присяжные так и подумают.

— А ну-ка полегче! — рявкнул Кин, вставая.

— Вы руководите этим расследованием? — огрызнулся Бауэрс.

Казалось, вопрос привел Кина в замешательство, его праведная уверенность поколебалась. Он посмотрел на Кернигу.

— Я руковожу, — сказал Кернига. — Можем мы вернуться к вопросу о вторжении в квартиру мисс Миллер?..

— Вторжение? — переспросил Бауэрс, переводя взгляд на Дебору. — Вы не пострадали?

Она напряженно кивнула, недоумевая, кто это и почему принимает в ней участие.

— Я сбежала раньше, чем кого-либо увидела.

На лицо Кина легла ухмылка.

Бауэрс повернулся к нему:

— Если я выясню, что вы создали для свидетельницы враждебную обстановку при допросе, — сказал он, — я добьюсь отклонения всех ее показаний. Ясно?

Презрительная усмешка Кина увяла, хотя и не исчезла совершенно. Он пожал плечами в знак согласия.

— Я хочу заверить, — сказал Кернига, — что с мисс Миллер проводилась беседа, а не допрос.

— Вы установили мотив нападения на мистера Диксона? — спросил Бауэрс.

— Нет еще. — Кернига словно заразился угрюмостью коллеги. — Мы считаем, это могла быть пошедшая наперекосяк кража со взломом, но... — Он запнулся.

— Да? — подтолкнул его Бауэрс.

— Мы не знаем, пропало ли что-нибудь.

— Несомненно, об этом вы и спрашивали мисс Миллер, — сказал Бауэрс. — По-видимому, она уже проверила имущество музея, чтобы установить, все ли на месте.

— Мы еще не добрались до этого, сэр, — сказал Кернига.

Бауэрс не смог полностью подавить улыбку. Из-за этого «сэр» или просто из-за легкости, с которой он выбил почву из-под ног Керниги?

— Мисс Миллер, видимо, у вас есть полная опись фондов музея? — спросил он. — Вероятно, это помогло бы полиции в проведении расследования и дало им какой-то еще, кроме вас, материал для изучения.

Два копа сидели совершенно неподвижно. Дебора встала и отперла шкаф с документами.

Глава 13

Дебора и Кельвин Бауэрс сидели в фойе, теперь озаренном неуместным утренним светом. Ричард умер, а солнце сияло по-прежнему. Наверное, таков порядок вещей, но это казалось жутко неправильным. Возле запертой парадной двери стоял полицейский в форме; детективы все еще сидели в офисе.