Маска Дантеса
Шрифт:
Лери, как все женщины, плохо переносила критику, но этот упрек Корвина ей пришлось вытерпеть. Она лишь сделала слабую попытку оправдаться:
– Я же не в спальню к нему пошла…
– Надеюсь, ты не дарила князю Сергею браслет?
– Нет. А что?
– На Китеже популярна пьеса, в которой юная красавица теряет на маскараде браслет, а ревнивый муж подсыпает яд в мороженое глупой жене.
– Друз меня угощал мороженым… Полчаса назад… – личико Лери испуганно вытянулось.
– Нет, тут простое совпадение, вряд ли Друз
– Он принес вазочку с разноцветными шариками. Клубника, карамель… И подарил браслет. – Лери вытащила из кармана массивный золотой обруч, усыпанный изумрудами. – Так себе браслетик. Но я восхитилась подарком совершенно искренне.
“Получается, что центурион все-таки читал “Маскарад”, – усмехнулся внутренний голос. – Ты не удивлен?”
“Прочел содержание в галанете, готовясь к экзамену по иностранной литературе”, – ответил подсказчику Марк. Но ответ его и самого не убедил, а внутренний голос беззвучно расхохотался.
Ладно, оставим Друза в покое. Другой вопрос: зачем Лери отправилась в парк? Действительно хотела что-то выведать? Или ею двигала жалость к Сергею? Любопытство? Кокетство? Или… Быть может, князь Сергей ей понравился куда больше, чем могло показаться со стороны?
“Здесь что-то затевается, – шептал ему голос предков. – Что-то очень опасное… будь настороже”.
“Никому не говори, что Друз – родственник Сергия Малугинского…”
Вот в чем дело. Вот зацепка.
– А… – простонала Лери и, схватившись за живот, согнулась пополам.
– Ты чего… – Марк растерялся.
Застыл на миг. Потом кинулся к сестре.
Лери издала еще один короткий стон, покачнулась и соскользнула со стула на пол.
“Мороженое”, – шепнул проклятый голос.
– Нет, невозможно!
Корвин приподнял Лери. Встряхнул. Голова ее безжизненно мотнулась из стороны в сторону. Он попытался нащупать пульс на шее и не сумел.
Лери на миг очнулась.
– Бо-ольно… – простонала девушка и судорожно вцепилась брату в плечо.
– Сейчас, сестренка, сейчас… Эй, кто-нибудь! Врача!
У Марка похолодело внутри. Он схватился за комбраслет. Пальцы изо всей силы сдавили контактный узор. Марку казалось, что браслет не работает.
“Нет! Нет!” – вопил, захлебываясь от ужаса, голос.
– Немедленно! На террасу врача…
И замолк. Лери вся тряслась. Марк только теперь сообразил, что трясется она от смеха. Сестренка уже сидела на полу, поджав ноги по-турецки, хохотала, силилась что-то сказать, но смех душил ее. Она лишь махала руками…
– Врача не надо, – буркнул Корвин в комбраслет. – Ложная тревога.
– А ты поверил! Ты ведь поверил! – выдавила Лери сквозь смех. – Вообразил, что Друз отравил меня.
“А ты, братец глупец”, – добавил голос.
“А ты сам?” – огрызнулся Марк.
Голос был уже совершенно спокоен. Чего нельзя было сказать о самом Корвине.
– Где сейчас
– Отправился в парк искать свой бластер.
– Оружие у меня, – не вдаваясь в подробности, сообщил Корвин. Ему хотелось сказать Лери какую-нибудь гадость, но он сдержался.
– Знаешь что… Не отдавай ему лучемет, – предложила она. – А то я все время боюсь, что Друз кого-нибудь пристрелит или что-нибудь сожжет.
С предложением было трудно не согласиться. Марк и сам чувствовал – центурион может в любую минуту сорваться. Недавняя отставка, чужая реконструкция, безуспешные поиски отца, близость Лери и одновременно – неопределенность положения, – кажется, вполне достаточно для того, чтобы перегрузить даже лацийскую психику.
“Никому не говори, что Друз – родственник Сергия Малугинского”, – вновь всплыло в памяти предостережение.
“Надо срочно увезти Друза с Китежа, – шепнул голос предков. – Его и Лери. Пока они не угодили в какую-нибудь дрянную историю”.
“Ладно, Корвин, не паникуй”, – успокоил юноша сам себя.
Ничего страшного, сейчас прибудет охрана из посольства. Может быть, уже прибыла. Нет, вряд ли. Охранники знали код комбраслета Марка, и обязаны были доложить о прибытии. Значит, они еще в пути. Странно. Корвин попробовал вызвать Друза по комбраслету, тот ответил: “Не сейчас”, и отключился.
– Пойду в парк. Поищу нашего героя. А ты… Как только появится Друз, тут же свяжись со мной.
– Мне поручено его караулить?
– Именно, – отрезал Корвин. – Это приказ. И его надо выполнять. Если хочешь и дальше работать со мной. – Марк не ожидал, что может говорить таким ледяным, таким начальственным голосом.
– Хорошо, – с напускной покорностью согласилась Лери. – Друз под моей опекой.
– Надеюсь, сегодня наш друг не надевал лорику центуриона?
– Нет, а что?
– На карнавале произошла смена масок. Политика изменилась. Теперь все, что связано с Лацием и его реконструкцией, на Китеже не в чести. Грядет союз Китежа с Неронией.
– Шутишь?
– Нет. Лаций и Китеж были союзниками много лет. Но Лаций слишком мало уделял внимания Китежу, Китеж обиделся и решил, что союз с Неронией куда более заманчив. Впрочем, возможно, я ошибаюсь, и в ближайшее время китежане пламенно полюбят Империю Цин.
– Что? Полюбят? Марк, мы говорим о политике.
– На языке китежан. Такова политика Китежа. Они любят своих союзников. И требуют любви в ответ. Разумеется, они ее не получают. И потому начинают ненавидеть. Как женщины ненавидят бывших любовников.
Лери часто-часто моргала, пытаясь уяснить поразительную информацию.
– Марк! Что за дурацкие шутки. Карнавал был вчера…
– На Китеже нас больше не любят. Вот почему Андрей Константинович советовал прибыть на планету до начала карнавалов. Он – опытный политик и чувствовал, что Лаций в сердцах китежан обречен.