Маска для злодея
Шрифт:
– Ден, ты где? – злобным эхом прогремел голос Жеки.
– Опять! – Ден стиснул зубы, обернулся и сунул мне в руку ключ. – Вали отсюда. Резче! А ключ… Ключ оставь на полу у двери.
Открыв, а затем, закрыв дверь снаружи, я нагнулся, бросил ключ на влажный цементный пол и стал подниматься по узким ступеням. Задний двор клуба я пересёк довольно скоро, но уже за поворотом резко остановился. Времени на размышления не было, принять решение
Зачем? На всякий случай. Так посоветовал, или приказал, я сам до конца не понял, внутренний голос. Собирался ли я пробраться сюда в воскресенье вечером? Точно не знаю. Но наличие ключа в кармане подействовало на меня магически; ни с того ни с сего стало казаться, что я замешан в страшном злодеянии, ещё не успевшим проявить себя в полную силу.
***
Ворвавшись в квартиру, Люська потребовала, чтобы я принёс из комнаты клетку Эльзы.
– Быстрее, Глеб, ей там душно и тесно.
– Купила мышь? – на ходу спросил я, зарулив в соседнюю комнату за клеткой.
– Знал бы ты, скольких нервов мне стоила эта сделка. Приехала по первому адресу, какой-то чокнутый мужик суёт мне в нос обычную серую мышь. На вопрос, что это такое, отвечает: короткохвостая порода окраса агути. Я в шоке! Стою, соображаю, успею ли смыться.
Я принёс клетку, поставил её на пол, открыл дверцу. Люська достала из сумочки маленькую картонную коробку с несколькими дырочками.
– Мышь хоть жива?
– Не каркай! Жива. Во всяком случае, в лифте шебуршала. Кроме этой коробки у них ничего другого не было, а в сумке ведь не повезёшь. Э-э-эй, там, в коробке, – Люська села на корточки, постучав ногтем по картону. – Путешествие закончилось, ты дома.
Когда она открыла крышку, я прищурился. Первые пятнадцать секунд ничего не происходило, и я решил, что короткохвостая мышь благополучно скончалась. Нет. Вскоре увидел чёрный носик, усики, а чуть погодя мордочку целиком.
– Иди в клетку, – Люська поместила грызуна в клетку Эльзы и просунула палец между прутьев.
– Похожа на Эльзу, как две капли.
– Внешне да, – уклончиво ответила Люська.
– А внутри она робот?
– Глеб, это самец. – Люська произнесла это настолько тихо и осторожно словно боялась, что мышь, услышав её слова, совершит какой-нибудь необдуманный поступок.
– Да какая разница: самец или самка. Короткохвостая же и окрас подходящий.
– А если мышь собираются купить
– Брось. Кому в голову придёт мысль разводить мышей?
– Не скажи, всё-таки редкость.
Я смотрел на вялую мышь и вспомнил Эльзу. По всей видимости, вялость и нерасторопность это особенность породы. Обычные мыши куда проворнее, бегают, озираются, перебирают лапками; носик у них постоянно морщится от принюхиваний. А эта стоит и не двигается.
– Ей сколько лет? – спросил я у Люськи. – Она завтра не умрет?
– Сказала же, не каркай! Эльза устала, перенервничала, как-никак три часа в тёмной коробке просидела.
– Имя лучше другое придумать, иначе Эльзу Вторую может постигнуть участь Эльзы Первой.
– А мы не суеверные. Да, Эльза? – Люська взяла клетку и прошла в свою комнату.
– Ты бы клетку новую купила, откроется снова дверь и придётся срочно искать Эльзу Третью.
– Вот и купи её мне завтра на день рождения. Сделай нам с Эльзой подарок.
– Не понял. Ты вроде уже получила «Остров сокровищ» в подарок. Кстати, редкая книга, такие беречь надо, а не на мышей обменивать. И вообще, не жирновато тебе для одного дня рождения?
– А ты что, дышать перестанешь, если родной сестре в её самый любимый праздник какую-нибудь задрипанную открыточку купишь?
– Открыточку, пожалуйста. Расщедрюсь даже на не задрипанную. А о клетке не мечтай.
– С открыткой можно и цветочки купить.
– Нарисованные на открытке устроят?
– Устроят, – передразнила меня Люська. – И шоколад. Глеб, ты знаешь, шоколад для меня святое.
Ну, про шоколад Люська могла бы и не говорить. Я уже купил ей пятнадцать двухсотграммовых плиток. Пусть объедается.
…Перед сном, потягивая на кухне чай, я спросил, где именно завтра будем отмечать днюху.
– Наверное, в пиццерии, – неуверенно ответила Люська. – Не хочу в этом году шумихи, нет антуража. Посидим вчетвером, поболтаем, а вечерком можно в ночной клуб сгонять. Опять же, если настроение не подкачает.
– Как думаешь, мать с отцом позвонят?
– Ой, Глеб, я тебя умоляю, когда они помнили про наши дни рождения? Отец в работе, мать в разъездах. Для них твой или мой день рождения – обычный день в календаре. Лично я на их звонки не рассчитываю. И Диана забудет. Ёлки-моталки, не семья, а какое-то сборище маразматиков. Свои интересы превыше всего, до проблем других никому нет дела. Тебя это не бесит?
Конец ознакомительного фрагмента.