Маска красной смерти
Шрифт:
Элис не отпускает мою руку, и я скольжу следом, но затем кто-то карабкается по лестнице и хватает нас обеих.
Я оттаскиваю ее от края, даже когда Генри и Уилл безопасно взбираются.
Уголком глаза я замечаю, как незнакомец забирается на палубу, и как Элиот ударяет его прикладом мушкета. Человек падает. Элиот снова бьет его, а затем тащит за собой.
Уилл так близко, что стоит протянуть руку, и я его коснусь.
— Спасибо тебе, — нарушает тишину Уилл.
Я не знаю, что сказать.
— Она бы не поднялась для кого-либо еще, — говорит Уилл, глядя на мое лицо своими темными глазами. Я смотрю на палубу.
— Аравия? — только вчера он пытался убедить меня, что в этом мире осталось нечто хорошее. Затем он предал меня, и теперь город под нами пылает.
— Думаю, боязнь высоты передается по наследству, — говорю я, наконец.
Он невесело смеется.
Элиот выходит из каюты.
— Я расспрошу заключенного, когда он очнется, — мрачно говорит он и вручает Уиллу несколько одеял. — Подержите детей еще немного, иначе они рискуют упасть.
Эйприл садится на другую часть палубы, рядом с Томом.
— Будет лучше, если на детей он дышать не станет, — она садится не совсем рядом с мальчиком, но достаточно близко, чтобы он не был совсем одинок.
Порыв ветра ударяет наш воздушный корабль, и нас отбрасывает в сторону.
— Я собираюсь идти на верхнюю палубу, — говорит Элиот. — Идешь со мной? — мягко спрашивает он.
Я иду с ним.
— Город, — выдыхаю я. Он выглядит ужасно. Потоки воды на улицах в одних местах, потоки людей из тоннелей — в других. Кто-то дерется на улицах, и везде бегущие люди.
— Что они делают?
— У моего дядюшки вечеринка, — говорит Элиот. — Величайшее событие из всех.
Я смеюсь.
— Итак, раз город рушится, принц закатывает вечеринку? — это мне представляется как костюмированный бал.
— Он собирает всех чистых горожан высшего класса, которые могут отправиться в поездку. Говорят, там поместится тысяча человек. Потом он запечатает двери.
— А что с Красной Смертью? — наконец спрашиваю я.
— Он думает, что сможет спрятаться от нее.
— Он безумец.
— Возможно. А, возможно, он, в конце концов сошел с ума. Или, возможно, знает что-то, чего не знаем мы.
Я качаю головой, не уверенная, что знаю больше. Если мой отец убил всех тех людей, то он убил и Финна. Так много жизней потеряно, а теперь еще и Красная Смерть... У меня все еще есть пузырек.
Я достаю его из корсета дрожащими пальцами. Элиот смотрит заинтересованно.
— Очаровательное место для хранения вещей, — ветер хлещет его шарф из стороны в сторону.
Я открываю зубами пузырек. Отец сказал мне выпить половину и отдать половину человеку, о котором я беспокоюсь больше всех. Половины уже нет. Я протягиваю пузырек
Я считаю это милым, что он готов выпить содержимое, не спрашивая меня, но я легкомысленна и выпаливаю:
— Мой отец дал мне его. Он сказать отдать это человеку, о котором я забочусь больше всего.
Я наблюдаю за его лицом, ожидая реакции. Я помню всю глубину его эмоций, когда мы были на лодке принца. Он скрывает то, что чувствует.
Элиот опускает пузырек.
— Ты выпила другую половину?
— Нет. Отдала ее Эйприл.
Он протягивает ее мне.
— Твой отец хотел, чтобы ты выпила это.
— Элиот, ты сказал мне, что причина того, что ты хотел моей помощи, была в том, что мне все равно. Ты выпей. Вернись и спаси мою мать. Убей принца и преподобного Мальконтента, и кого угодно еще... нуждающегося в убийстве. Спаси город. Я, может, и не заражусь — моя маска цела.
Он приставляет его к моим губам.
— Я собираюсь сделать все возможное, но, чтобы это сделать, мне нужна причина.
— Нет, — говорю я, потому что не так я запланировала свой акт самоотверженности. А когда я открываю рот, чтобы сказать, он поднимает пузырек, и у меня не остается выбора, кроме как проглотить содержимое.
Я сажусь, несчастная, на палубу судна.
— А что случится потом?
— У нас два ясных выхода, — говорит он. — Мы можем пойти с остальными или присоединиться к вечеринке моего дяди.
— Моя мама будет там, не так ли?
Замок — темное пятно на западе. Непрекращающийся поток карет указывает дорогу.
— Есть третий вариант, — говорит Элиот. — Но это безумие.
— Расскажи.
Он держит пузырек двумя пальцами. — Мы возвращаемся в город и находим человека, который поможет нам разобраться во всем этом.
Мы смотрим вниз на хаос, являющийся городом. Пожары, потопы и болезнь. И затем громкий звук разлома — одна из башен Аккадиан, не та, в которой мы жили, но одна из незаконченных, ломается и падает. Мое здание в огне.
— О, нет. — Я хватаюсь за деревянные перила. Какая-то часть меня все еще верит, что я смогу вернуться туда, что мои родители встретят меня.
— Прости, — говорит Элиот. Он обнимает меня одной рукой, затем отстраняется. — Возможно, нам нужно найти кого-то, кто наложит швы.
— Уилл может это сделать, — вздыхаю я.
— Давай пойдем вниз и спросим у него. Я не хочу, чтобы ты погибла.
— Это лучшая вещь из всех, что ты мне говорил.
Он встречается со мной взглядом, и я вспоминаю, как однажды он сказал, что влюбился в меня. Он касается моего плеча обожженными кончиками пальцев, и я устало прислоняюсь к нему головой. Но есть вещи, которые он должен знать.