Маска Нерона
Шрифт:
– Я Галочка, – сказала трубка, – и ничего не путаю, не имею такой привычки.
Вечно Александра не узнает по голосам этих девчонок! Но, с другой стороны, эта Галочка говорила с ней нагловато… Да что там у них происходит? На две недели уехать нельзя! Надо же, главный взял в спектакль еще одну актрису! А говорил ей, что подождет, две недели можно репетировать другие сцены, а потом, после ее возвращения, быстро прогнать все. Она, Александра, работать умеет.
Но Подушкина… С виду такая тихоня, всем в глаза заглядывает, улыбается… Тетеха тетехой,
Александра затормозила перед светофором и взглянула на часы. Времени у нее оставалось в обрез. Сергей Константинович совершенно не выносит, когда кто-то из актеров опаздывает на репетицию. Даже если это она, Саша. Особенно – если это она!
Вдруг ее кто-то окликнул. Она обернулась и увидела, что из стоявшей слева темно-вишневой «Тойоты» ей сигналит растерянная женщина средних лет.
Вступать на улице в разговоры с незнакомыми людьми она никогда не любила, но… то ли у этой тетки был уж очень несчастный и беспомощный вид, то ли у самой Александры изменился характер, но она опустила стекло и спросила:
– Что у вас случилось?
Тетка высунулась в окно чуть не по пояс и спросила, чуть не плача:
– Девушка, милая, как проехать на Конюшенную улицу? Второй час тут кручусь…
– На которую? – уточнила Александра. – На Малую или на Большую Конюшенную?
– Ох ты, господи! – всполошилась незнакомка. – Их еще и две! Только этого мне не хватало!
– Ну да, Малая и Большая… если вам нужна Большая, тогда второй поворот налево, а если Малая, то она вообще пешеходная, по ней проезд запрещен, вам тогда нужно припарковаться где-нибудь в стороне и дальше идти пешком…
– Ну, надо же! – охнула тетка. – Я из Владивостока, у вас в Питере в первый раз, совсем запуталась…
«Ах, из Владивостока! Понятно, почему у нее машина с правым рулем…» – сообразила Александра.
– Значит, говорите, второй поворот налево… – проговорила женщина. – Ну, спасибо… вы меня очень выручили, а то кручусь тут, кручусь без толку…
Светофор как раз переключился на зеленый, и машины тронулись с места. Александра проводила взглядом вишневую «Тойоту», бросила взгляд в зеркало и увидела на лице темное пятно копоти. Господи, до чего же грязно в городе! Она протянула руку, чтобы взять в сумке влажную салфетку…
Рука ее впустую зашарила по сиденью.
Сумки там не было.
Александра в недоумении скосила взгляд.
Сумки не было ни на сиденье, ни под ним, ее, этой сумки, вообще не было!
Ну как же такое возможно?! Ведь она сама только что положила ее туда…
И тут до нее дошел смысл происшествия. Ее только что развели, как последнюю лохушку! Пока тетка из «Тойоты» отвлекала ее разговорами, с другой стороны подъехал (или даже подошел) какой-то умелец, открыл правую дверцу ее машины и украл сумку.
Ей рассказывали подобные истории, особенно часто так ловили рассеянных
И вот – на тебе! Именно с ней это случилось!
Она оглядела улицу.
Вишневой машины и след простыл.
Ну, надо же, как эта тетка ловко сыграла роль растерянной провинциалки! Александра, как профессионал, вынуждена была признать ее мастерство.
И еще… еще она с грустью поняла, что с ней действительно что-то произошло. Ее характер каким-то непостижимым образом изменился. Раньше она ни за что не попалась бы в ловушку вульгарных уличных мошенников, более того – прежде ей бы и в голову не пришло болтать с незнакомой особой. Ехала себе спокойно, следила за дорогой, на разные пустяки не отвлекалась. Нет, в последнее время Александра напрочь утратила присущие ей бойцовские качества! А разве может себе это позволить одинокая современная женщина, которую к тому же угораздило родиться актрисой, или, как говорит старуха Невеселова, актеркой…
Но вот что удивительно – Александра как будто даже и не расстроилась. Идиотское происшествие ее скорее развеселило.
Она не сразу поняла причину своей странной реакции, а поняв, удивилась еще больше.
Сунув руку в карман куртки, она нащупала камею. И, как только осознала, что камея не пропала, – тут-то у нее и исправилось настроение.
Что же такое с ней случилось?
У нее украли сумку (кстати, почти новую, итальянскую, очень хорошей фирмы), в ней были деньги, документы (к счастью, не на машину!), много прочих нужных вещей, а ее почему-то беспокоит только злополучная камея!
Нет-нет, поспешно поправила себя Александра, не злополучная, а счастливая!
– Я никому-никому тебя не отдам, – сказала она, глядя на задорную улыбку маски, – ты мой талисман, ты принесешь мне счастье…
Сзади ей давно уже возмущенно сигналили.
Жена Гнея Домиция, Агриппина, проснулась от внезапно нахлынувшего на нее страха.
Она села в постели, пытаясь понять, что ее так напугало.
Сон?
Она попыталась вспомнить, что же ей снилось, но в памяти всплывали только какие-то обрывки: плеск волн, бившихся о прибрежные камни, солнечный свет, пробивавшийся сквозь кружевную листву, какие-то лица…
Среди этих лиц она особенно четко запомнила два – странные, с темными провалами вместо глаз, одно – беззаботно смеющееся, другое – гневающееся…
Ах, ну да! Это ведь те камеи, маски, которые подарила ей прорицательница Сатурнина в день рождения сына Агриппины, маски, которые с того самого дня ее маленький Луций носит в золотой булле, не снимая ее даже на ночь…