Маска счастья
Шрифт:
– Что вы! Это совсем другое дело! На работе у меня страдающие, ждущие моей помощи больные. А здесь – посмотрите! Все здоровые, крепкие, загорелые. Да и вообще над пляжем витает здоровая аура – никто не думает о зарплате, о неприятном разговоре с начальником, о том, что надо отдать пальто в химчистку… У всех одна задача – получше загореть и отдохнуть.
За полтора дня мы подружились с Игорем, сходили вечером в кино, в кафе. И не предполагали никаких других отношений, кроме соседско-дружеских. Правда, пару раз я ловила на себе его задумчиво-ласкающий взгляд, ну и что с того? Я была молода, в Москве
На следующий день Игорь согласился помочь Анжеле и мне с варкой варенья.
– Здесь точно нужна мужская сила, – сказал он, вытаскивая на улицу жаровню и большие тазы с деревянными ручками.
Анжела проинструктировала нас, как надо варить варенье, а потом, убедившись, что мы неплохо усвоили ее нехитрую науку, ушла ненадолго по делам. Варенье варилось, по двору растекался сладкий, даже немного приторный запах, над тазом роились осы. Я помешивала варево деревянной ложкой, проверяя степень густоты, Игорь гремел ведрами и подбрасывал в жаровню дрова. Во дворе было тихо – все курортники ушли на пляж. Мы болтали, шутили, несли какой-то вздор, но случайно разговор зашел о семье Игоря. Он помрачнел и неожиданно для меня, да и, наверное, для себя, стал рассказывать:
– Женился я рано. Был молод, неопытен, наивен. Она мне изменяла и делала это как-то по-глупому. Короче, через год мы развелись. Не по-хорошему – с разделом имущества, с чудовищными обвинениями. Меня задело: я-то был видный парень, неплохой врач, у меня была своя квартира, машина, а тут такое! И решил я мстить всему женскому полу.
– Какой ужас! – непроизвольно вырвалось у меня, и ложка плюхнулась в вязкое огнедышащее варево.
– Ничего ужасного, – спокойно отреагировал Игорь, спасая ложку. – Я менял женщин каждую неделю. За одними красиво ухаживал, другие сами вешались на шею. Короче, года три я был, словно бешеный. Да не смотрите вы на меня такими глазами! Я же не насильник и не маньяк. А потом, в один прекрасный вечер…
– Вам встретилась чудесная незнакомка…
– Да-да, именно так! – Он подбросил дров в печурку. – Уговорил меня приятель съездить на рыбалку за город. Возвращались поздно вечером, мотор у его машины заглох прямо у какой-то деревушки патриархальной. Постучали в первый дом, открыла девушка. Нежная, стройная, как колосок, скромная. Мы объяснили ситуацию, попросились на ночлег. Она впустила нас в дом, ее мать нас накормила, уложила спать. А утром их сосед пригнал трактор, вытащил нашу машину, и мы поехали домой. Но девушку я забыть не мог. После моих донжуанских похождений судьба посылает мне такого ангела! Я спрашивал себя: за что? И не верил своему счастью.
– И что потом? Вы женились на этом ангеле?
– Конечно. Это было наваждением. Свадьбу праздновали в деревне – глупо, с треском, с пьянкой. А потом я взял свою ненаглядную и повез в Москву. На руках внес в квартиру, поставил, как хрустальную богиню, на паркет. «Ну, думаю, пылинки буду сдувать с тебя, любушка моя!» А она – руки в боки и ка-ак запульнет матом!
– Как же это так? Ей что-то не понравилось?
– Как раз понравилось. Просто так выразила восторг, по-другому не получилось. Как она сдерживалась
– И что дальше?
– Все. Стали жить-поживать. Добра наживать. Тут и сказке конец, а кто слушал – молодец, – со странной улыбкой зачастил Игорь.
– М-да, получается: по усам текло, да в рот не попало, – пробормотала я, поднося ложку с вареньем ко рту. – Пора нам попробовать творение рук наших, а то придет Анжела и, если что не так, оставит нас без варенья.
– Осторожно, горячее! – предупредил Игорь.
– Смотрите! – Я поднесла ложку к нему. – Оса!
– Сладкая смерть, – мрачно констатировал Игорь, осторожно извлекая ее за крылья из вязкой массы. – Тем не менее попробуем. – Он осторожно попробовал варенье с конца ложки и кивнул: – Вкусно!
– Теперь я! – И я тоже слизнула капельку варенья, а потом, распробовав, облизала всю ложку.
Игорь, не дыша, смотрел на меня.
– Слушайте, я прямо хрюшка какая-то – слопала все варенье! – сказала я, растерявшись от его пристального взгляда.
А он протянул руку и стер пальцем с моих губ капельку варенья. Его прикосновение отозвалось во мне странными мурашками по спине, и я поежилась.
– Ничего, – странным голосом произнес он.
Мы молча смотрели друг другу в глаза.
– Аля, – хрипло сказал он и взял меня за руку. – Аля, – повторил он, развернув руку и поцеловал ладонь.
Я вздрогнула. Варенье кипело и пузырилось в огромном тазу, а деревянная ложка снова плавала по поверхности огненно-желтой вязкой массы.
– Ага, голубчики, – во двор забежала Анжела, – как тут у вас, продвигается? – Она сунула нос в таз, понюхала и заключила: – Готово!
– Да ты попробуй! – Я выловила ложку и протянула ей.
– Не, я всегда готовность еды на нюх пробую. Так вернее, – засмеялась она. – Молодцы! Сейчас закатывать в банки будем. Игорь, далеко не уходите, будете машинку держать. Аля с собой пару баночек возьмет. Вы, Игорь, супругу свою обрадуете!
– Спасибо, – сдержанно поблагодарил Игорь. – Татьяна будет рада.
Весь день мы трудились над проклятыми банками, я уже и не надеялась попасть на пляж, чтобы попрощаться с морем.
– Да уж беги, окунись напоследок, – смилостивилась Анжела к вечеру. – Мне Игорь поможет! Придешь – я выставлю бутылочку своего винца в честь твоего отъезда. – И она подмигнула мне.
– Как отъезда? – Игорь побледнел.
– Как-как, обычно! – Анжела с натугой поднимала банки на стол. – У Альки отпуск кончился, у вас начинается.
Когда я вернулась с пляжа, меня ждал накрытый стол в хозяйской беседке, увитой виноградом. «Курортникам» рассиживаться в хозяйской беседке строго воспрещалось, и только сегодня ради меня Анжела сделала исключение. На столе красовалась бутылочка с домашним вином, стояли блюда с салатом и фаршированным перцем. Прямо пир на весь мир! На прощальный ужин кроме меня был приглашен только Игорь.
Анжела внимательно посмотрела на нас и произнесла первый тост:
– Много у меня за лето бывает людей, да вот к Альке прикипела я сердцем. Хорошая ты девчонка. Я хочу выпить за то, чтобы у тебя были любовь, счастье и чтобы ты никогда-никогда не знала одиночества! – вдруг всхлипнула она.