Маска смерти
Шрифт:
Бертус кивнул.
– Аннетье, – сказал он. – Ее звали Аннетье Схеепстра. – Он откинулся назад, отчего еще больше открылась его волосатая грудь. – Послушайте, – продолжал Бертус, – только поймите меня правильно: я не уверен, что она пропала именно в больнице Южного Креста. Могу сказать только, что с той поры я ее больше не видел.
– А ты был тогда с ней? – спросил Де Кок, ткнув в его сторону пальцем.
– Когда именно?
– Ну в больнице, когда она исчезла?
Словно желая защититься, Бертус выставил перед собой
– Потише, не так быстро… Если вы не будете торопить меня, я вам выложу все, что знаю. Аннетье Схеепстра некоторое время работала здесь у меня, на Валах. Славная девчонка и очень старательная, но легкомысленная, как бабочка, порхала с места на место, и на нее никогда нельзя было положиться. То исчезнет на несколько дней, то снова появится. В конце концов она подружилась с одним парнем… знаете, из этих самовлюбленных спортивных молодцов, которые денно и нощно заботятся о своем здоровье. Она жила с ним на квартире в Пюрмеренде. Ах да зачем я все это вам рассказываю? Можно подумать, у меня нет других забот! Аннетье… вы знаете этих девиц, которые не в силах выдержать обыкновенную жизнь… Де Кок понимающе кивнул.
– Но ты тем не менее не выпускал ее из поля зрения?
Бертус покачал головой.
– Да нет… Зачем? Не хватало мне еще бегать за каждой сумасбродной девчонкой! Просто дня два назад Аннетье позвонила мне и сказала: «Бен, мне нужно съездить в Амстердам, в больницу… поедешь со мной?»
– Ну и что же ты?
– Сначала я даже перепугался: «Боже мой, девочка, что с тобой? Ты больна? Тебе предстоит операция?» Она ответила, что ничего серьезного, просто она почувствовала какой-то упадок сил и пошла к врачу, а тот выписал ей направление в больницу Южного Креста.
Де Кок нетерпеливо перебил его:
– И ты поехал с ней? Бертус кивнул.
– Конечно. Нельзя же было бросить этого ребенка в беде! Я встретил ее на Центральном вокзале, когда она сошла с поезда, и мы с ней на такси отправились в больницу Южного Креста. Пока я расплачивался с водителем, Аннетье показала свое направление в регистратуре, и минут через десять за ней пришла медсестра.
Де Кок внимательно слушал его.
– Ты хорошо запомнил эту медсестру?
– В смысле – не подойдет ли она для моего дельца?
– Да нет! Ты помнишь, как она выглядела? Ну, можешь описать ее внешность?
Бертус вскинул брови.
– Я даже не посмотрел в ее сторону. Эти больничные девицы все похожи одна на другую, как две капли воды.
– И что же было дальше? Бертус беспомощно развел руками.
– А дальше… ничего. Я как дурак полтора часа прождал в приемной. Потом мне это надоело, и я ушел из больницы. Дошел до трамвайной остановки, вскочил в трамвай, поехал до Центрального вокзала, а оттуда – домой.
– А Аннетье?
Бертус из Утрехта пожал плечами.
– Больше я ее не видел. Де Кок насупил брови.
– Неужели ты даже не поинтересовался, куда она девалась?
Бертус покачал головой.
– Терпеть
– И ты не попытался заявить в полицию об ее исчезновении? – продолжал настаивать Де Кок.
Бертус ухмыльнулся.
– Да объявится рано или поздно эта вертихвостка! Вынырнет откуда-нибудь и снова придет проситься ко мне на работу.
Де Кок сурово взглянул на него.
– Аннетье показывала тебе свое направление от врача?
– Да, я его видел.
Де Кок не сводил с него напряженного взгляда.
– А ты не помнишь, какой доктор его выписал?
– Конечно, помню. Аннетье этот доктор очень понравился, она заявила, что он очень тонкий и понимающий мужчина.
– Как его звали?
– Ян ван Акен.
4
Де Кок, покачиваясь с носков на пятки, смотрел в окно. На тротуаре шумной Вармусстраат какой-то пьянчужка горланил душещипательную песню о загубленной любви.
Немало часов провел он вот так, стоя перед окном, в мучительных поисках ответа на многочисленные вопросы, возникавшие в процессе расследования. «Всего три дня, – подумал он, – осталось до начала „Сейл Амстердам“. Три дня до того, как грациозные парусники заполнят гавань… И за эти три дня ему необходимо раскрутить до конца это дело с исчезновением женщин. Хватит ли ему этих трех дней, с тревогой спрашивал он себя, сумеет ли он уложиться в этот срок… Фледдер прервал его мысли:
– Вы сегодня утром, насколько я понимаю, ездили в Пюрмеренд, к доктору Ван Акену?
Де Кок повернул к нему голову.
– Да, я отыскал его врачебный кабинет на Хедерсфлейтстраат.
– Ну и что он за человек? Старый сыщик пожал плечами.
– Обыкновенный доктор… в накрахмаленном белом халате, со своим неразлучным стетоскопом. Я не заметил ничего подозрительного. – Он задумался. – Видишь ли, врачи и преступление… если верить литературе, не очень естественное сочетание. Однако кое-что в поведении этого доктора заставляет задуматься… – Инспектор снова помолчал и нахмурившись спросил: – Впрочем, как я понимаю, тебя это дело не слишком интересует?
– Ну почему же? – Фледдер поднялся из-за стола и тоже подошел к окну. – Мне это очень интересно! После того как в канале нашли автомобиль Розалинды ван Эвертсоорд, я понял, что с этой женщиной и в самом деле случилась какая-то беда. Более того, я думаю, и Аннетье Схеепстра сейчас находится в опасности. Хорошо, что она приехала в Амстердам на поезде, в противном случае я бы не удивился, если б и ее нашли вместе с машиной на дне Северо-голландского канала. – Молодой следователь, все больше распаляясь, возбужденно размахивал руками. – Однако не верю всей этой абсурдной галиматье, сочиненной Рихардом Недерваудом или Бертусом из Утрехта.