Маска, ты мне нравишься!
Шрифт:
– Не поздно, – снисходительно сказала классная. – А рожи свои забери, мне они ни к чему. Кстати, а какие у тебя таланты?
– Ну…
– Не «ну», а думай давай. Чтобы в течение недели что-нибудь придумал. Чагина!
Роза отвела взгляд от окна и растерянно уставилась на указку Брониславы Георгиевны. Роза была из тех, кто верил в мистическую силу жрецов-браминов.
– У меня нет никаких талантов, – испуганно ответила она.
– Не может такого быть. Не верю!
– Роза салаты может делать, – вдруг вспомнил некстати Вася
– Салаты… пирожки… – пригорюнилась Бронислава Георгиевна. – Нет, это все не то. В общем, так, ребята. Собираемся в следующую пятницу и окончательно решаем, кто с какими номерами будет выступать. Если ничего не придумаете – не видать вам этого маскарада как своих ушей.
– У-у… – загудели все. – А-а…
– И нечего возмущаться. Как говорится – все в ваших руках, – строго произнесла учительница. – За сим позвольте откланяться…
И тяжелой грохочущей походкой она пошла к выходу.
Едва только Бэ Гэ исчезла за дверью, класс взорвался шквалом эмоций.
– Маскарад! – стонущим голосом завопила Викуся. – Это моя мечта! У меня есть такое платье, такое платье…
– И диадема со стразами, и китайский веер! – запричитала Лерочка. – Я бы нарядилась китайской принцессой…
– Какой принцессой, елки-палки! – заорал Дубинин. – Ребята, да ну его на фиг, этот маскарад! Нам-то он зачем?..
– Я бы нарядился рыцарем и пел дамам баллады старинных времен, – сообщил Влад. – Дамы, вы не против?
– Не против, совсем не против! – визжали девчонки. – Хотим маскарад!!!
После шума, гама и ожесточенных споров все пришли к выводу, что от концерта отвертеться не получится.
– В общем, так! – строго провозгласила Викуся, глаза у которой лихорадочно блестели. – Чтобы все придумали что-нибудь интересное! Даже ты, новенький!..
На задней парте сидел Дима Соколов. Он учился в восьмом «А» с сентября, но все по привычке называли его новеньким.
– Ладушки, – спокойно произнес он. – Отрываться от коллектива я не собираюсь.
Глава 2
Девичьи грезы
Катя с Розой взяли в школьной столовой только второе – курицу с рисом – и сели у окна.
– Ужас! – сказала Роза. – Только что помирала от голода, а теперь и есть-то не очень хочется.
– Это нам Бэ Гэ всем аппетит испортила, – пробурчала Катя, ковыряясь в рисе. – Концерт этот дурацкий… нет, неужели она в самом деле думает, что я перед всей школой свои стихи буду читать?!
– Но маскарад… – мечтательно вздохнула Роза. – Нет, надо обязательно на него попасть! Я, может, все школьные годы об этом мечтала… Знаешь, всегда было так завидно, когда эти старшеклассники что-то придумывали. Бегали с платьями и всякими костюмами, а потом музыка, бал, огни… Нас, малышню, тогда не пускали.
– Но стихи читать перед всеми…
– Послушай, Кать, ты бы какой костюм себе придумала?
– Я? Не знаю… – пожала плечами Катя. –
– Да! Чтобы сразить всех наповал!
– Ты забываешь о Лерочке и Викусе… – напомнила Катя. – Вот уж кто впереди планеты всей.
– Да наплевать! Мы будем лучше…
Они погрузились в свои мечты, уставившись в окно, за которым кружился первый снег, и Кате уже перестало казаться таким страшным то, что она будет читать стихи перед всей школой. В столовой было пусто и тихо играла музыка – ее слушала над своими кастрюлями тетя Люба, буфетчица, с вдохновенным лицом. Наверное, она тоже думала о том, каким замечательным будет этот Новый год.
– Традиции… – прошептала Катя.
– Что? – встрепенулась Роза. – Прости, я тебя не расслышала.
– Я говорю – традиции. Когда все повторяется из года в год. В хорошем смысле…
– Да! – подхватила Роза. – И еще елка, и подарки, и папа с мамой… – тут она осеклась и встревоженно посмотрела на свою подругу.
– Ты чего? – спросила Катя, не поворачивая головы и продолжая глядеть на снег.
– Ой, прости, Катька, я совсем забыла…
– Ничего, – махнула рукой Катя. – Все в порядке. То есть, конечно, не все в порядке, но я держусь. Думаю вот о маскараде и все такое… Жизнь продолжается.
– Интересно, а с каким номером собирается выступить новенький? – спросила Роза, чтобы побыстрее перейти на какую-нибудь нейтральную тему. – Он вроде как согласился… да ты ешь курицу, а то остынет!
– Не знаю. Этот Соколов какой-то странный…
– Почему – странный? – не отставала Роза.
– Держится как-то… Ну, как будто мы еще дети, а он все знает и все видел. Словно успел вокруг земного шара круг сделать – ну, вроде Федора Конюхова, путешественника…
– А Красовский что, лучше?
– Красовский… – мечтательно пробормотала Катя.
В это время на пороге столовой появился Влад Красовский собственной персоной. Мечта всех девчонок восьмого «А» – высокий, в темных джинсах и темной водолазке, с супермодным рюкзаком в руке, который закрывался на огромную молнию-трактор, и фирменным лейблом на самом видном месте – Влад любил стильные вещи, и родители не отказывали ему в этой небольшой слабости. На рюкзаке болтался сотовый телефон последней модели.
– Вот и он сам, – прошептала Роза. – Стоило только упомянуть…
Катя ничего не ответила – она вспыхнула и уткнулась в свою тарелку.
– Привет, теть Люб! – ослепительно улыбнулся Красовский. – Какими деликатесами вы сегодня будете потчевать?
Тетя Люба очень уважала вежливых ребят – не так часто она слышала комплименты в свой адрес. Обычно на переменках в буфете творился полный кавардак – все орали у стойки и требовали побыстрее себя обслужить, а иногда и отпускали всякие шуточки в адрес тети-Любиных разносолов. Вот на прошлой неделе был гороховый суп – каких только острот она не услышала по адресу этого несчастного супа!