Маска, я тебя не знаю!
Шрифт:
– Спасти тебя!
Он не это собирался сказать. Но все пошло не так, как он планировал, а создавать новую стратегию поздно, времени нет. Придется импровизировать.
– Меня не надо спасать, – девушка скрестила руки на груди. – Что за нелепая идея?! Послушай, мне казалось, что мы все обсудили. Мы разошлись, окончательно и бесповоротно! А у тебя, похоже, мания какая-то! Я очень надеюсь, что ты здесь оказался случайно, а не следишь за мной, потому что это просто ненормально!
И это – его Аллочка?! Быть не может!
– Алла, брось притворяться! Со мной в этом нет нужды, я тебя слишком хорошо знаю!
– Прекрати! – она повысила голос, но не до крика. Раньше у нее не было таких командных интонаций… – Этот, как ты выразился, «не тот человек» – мой муж, причем уже не первый год! У нас есть дочь!
– А, так вот что тебя беспокоит, – Кирилл почувствовал некоторое облегчение. – Не бойся! Ребенок не будет проблемой, я готов принять тебя вместе с ней!
– Ты… готов принять меня?!.
Удивление в голосе Аллы было очевидным. Да это и понятно, ведь чужой ребенок для многих становится обузой. Может, потому она так долго и не уходила от Гревцова: боялась стать матерью-одиночкой? Тогда ее поведение вполне логично, материнский инстинкт – это святое для каждой женщины. Но Кирилл знал, на что идет. Не важно, что малышка – дочь Гревцова: ребенок родителей не выбирает. Он был уверен, что научится любить ее. А благодарность ее мамы станет лучшей наградой за все его усилия.
Вот только благодарить его Алла вовсе не спешила. Вместо этого она расхохоталась:
– «Принять меня!» Обалдеть! Ты что, так ничего и не понял?! Я счастлива! Я очень рада, что ушла от тебя и осталась с ним! Он подарил мне ту жизнь, о которой я всегда мечтала! Я люблю своего ребенка и хочу, чтобы у моей девочки было все самое лучшее! Как ты мог подумать, что я сломаю ее судьбу, заберу у родного отца и потащу к тебе?! А даже если бы ее не было, почему я должна вернуться к тебе?
– Но ведь мы любили друг друга… – прошептал Кирилл. Он был в полной растерянности.
– Вот ты уже вроде большой мальчик, а ведешь себя как школьница. «Любили», «не любили» – все это слишком условно! Тебе было хорошо со мной. Тебя устраивала моя внешность, то, как я следила за домом…
– Не только!
– Только это, – жестко произнесла Алла. – Не надо твердить, что ты просто обожал меня как личность – не поверю! Ты никогда толком не разговаривал со мной. Комплименты – да, это круто, это замечательно. Но ты не интересовался тем, о чем я думаю, что для меня важно, мало спрашивал о моем прошлом. Так ведь это и есть – я! Не моя мордашка, фото которой ты показывал друзьям, и не мое тело, рядом с которым ты засыпал. В этом отношении Леня намного лучше тебя. Честно говоря, с самого начала я действительно интересовалась только той жизнью, которую он мог мне предоставить. Я устала от бедности! Я знаю, это нечестно и даже неблагородно – добиваться своего таким путем. Но почему я должна была жертвовать чем-то из-за честности и благородства? Я хотела быть счастливой, бедности я уже хлебнула! Наверно, за это судьба и послала мне Леню. Он оказался замечательным! Он выслушивал меня, говорил со мной, давал мне советы… Он ценит, что я отношусь к нему с большим уважением и никогда не изменяю ему. Люблю ли я его? Нет, пожалуй, нет… Но мы все равно счастливы! Тебе этого не понять.
Вот это верно: он не мог этого понять! Да и не пытался.
Но, быть может, еще есть шанс ее спасти? Вырвать из ее окружения, из этого мира – прямо сейчас, заставить одуматься! Пока что ее одну. А когда Алла вновь станет прежней, они и дочку у этого типа заберут!
Кирилл схватил ее за руку и потащил за собой. Девушка, естественно, воспротивилась:
– Пусти! Что ты делаешь?!
– Спасаю тебя, дура!
– Оставь меня в покое! Помогите!..
Так, если она заорет – плохо дело. Здесь-то их охрана не услышит, но пройти к лодкам незамеченными им точно не удастся. Придется, как это ни печально, ее ударить. Ничего, когда она станет прежней, она все поймет и простит его!
Однако привести свое решение в исполнение Кирилл не успел. Ему помешал вопрос, заданный каким-то мужчиной:
– Что здесь происходит?
Кирилл настолько сосредоточился на Алле, что не заметил появления в коридоре постороннего. Это явно был кто-то из гостей – мужчина лет тридцати, в дорогом деловом костюме. От прочих богачей его отличали разве что глаза: они были холодные, спокойные, словно сделанные изо льда.
– Даниил Владиславович, позовите охрану! – крикнула Алла. – Пожалуйста!
– Не нужно охраны, – невозмутимым тоном произнес мужчина. – Думаю, уважаемый официант уже раскаялся и передумал. Не так ли?
«Уважаемый официант» в этот момент как раз решал, как ему быть. Чтобы добиться своей цели, с этим мужчиной ему придется драться, и нет гарантии, что охрана не прибежит. К тому же этот тип так странно смотрится, что надо еще десять раз подумать – он высокий, широкоплечий, явно каким-то видом спорта занимается. Скорее всего, он просто ходит в излюбленные богачами фитнес-клубы… а если нет?
– Ну так что? – поторопил его незнакомец. – Эта женщина – жена моего доброго приятеля. Поэтому отступать я не собираюсь и в версию с «личными делами» не поверю. Не говоря уже о том, что даму откровенно не радует ваше общество.
Отступить. Чтобы достигнуть своей цели, нужно отступить, пока что обстоятельства против него. Поэтому Кирилл отпустил руку Аллы и молча направился к лифтам.
В море они пробудут еще долго, времени хватает… Вопрос в том, для чего? Есть ли смысл и дальше пытаться вернуть ее? Похоже, его Аллочки больше нет, а эта… самка присоединилась к таким же безликим куклам.
Они недостойны того, чтобы их спасали. Если задуматься, они все вообще достойны только того, чтобы сдохнуть!
Глава 6
Ревности Агния не чувствовала. Она прекрасно знала, что это за чувство, так что распознала бы первые признаки. А тут нечего было распознавать!
Чисто теоретически, ревность была бы вполне уместна. Потому что девушка, с которой сейчас танцевал Даниил, была красивой. Она напоминала фарфорового ангела: изящное лицо в обрамлении облака светлых кудряшек, стройная, тонкая. Но и выражение лица, как у фарфоровой статуэтки: абсолютно пустое. Девочке-то – лет восемнадцать, к такому возрасту она могла бы уже хоть какие-то личностные черты приобрести!