Маска

Мартин Сабина

Какой-то отблеск на мгновение ослепил Мелисанду. Прикрыв глаза, она посмотрела вверх. На скале она увидела всадника на черном как смоль коне. Он спокойно наблюдал за ходом битвы. Она узнала его герб, его доспехи, его коня. Оттмар де Брюс.

Склон, отделявший его от Мелисанды и ее семьи, растянулся на сотню шагов. Казалось, де Брюс смотрит на нее с насмешкой. Он готов был поймать ее, но не торопился. Мелисанду прошиб озноб, когда она увидела, как де Брюс величественно повернул коня и медленно поскакал прочь.

***

Де

Брюс пустил Беса шагом. Его радовало, что задуманный им план сработал даже в мельчайших деталях. Он приказал своим людям не убивать ни Мелисанду, ни ее мать, ни сестру. Он рассчитывал на то, что Рудгер, Конрад или кто-то из охраны поспешит им на помощь, и потому поставил на склоне в начале тропинки трех солдат. Они должны были пропустить женщин и убить их сопровождающих. Де Брюс улыбнулся. Караван не случайно остановили именно в этом месте. Только когда жертва убегает, охота доставляет удовольствие.

Он уже хотел пришпорить Беса, когда услышал взволнованные крики. К нему подбежал запыхавшийся капитан наемников, склонил голову и, тяжело дыша, произнес:

— Атака на хвост каравана может захлебнуться, мой господин. Конрад Вильгельмис и два его рыцаря убили уже двенадцать человек.

Де Брюс не мог поверить своим ушам. Должно быть, этот Вильгельмис заключил сделку с дьяволом! Иначе как бы он справился с превосходящими силами противника? Но де Брюс не верил в дьявола.

— Отправьте лучников в ущелье, — приказал он. — А потом позовите моего капитана стражи, Эберхарда фон Закингена. Он должен положить конец этой игре. И запомните, я со всех трусов шкуру живьем сдеру!

Де Брюс почувствовал, как в нем закипает ярость: случилось невозможное — ему придется вступить в бой, не сменив коня. Проклиная слабаков, он развернул Беса. Как они могли отступить перед этим торгашом?! Пришпорив коня, граф понесся вниз. Хорошо, что он позаботился о доспехах и для себя, и для Беса.

Навстречу ему уже бежали его пехотинцы. В их широко распахнутых глазах плескался страх. Первому из бегущих де Брюс на скаку отрубил голову. Остальные в ужасе остановились.

Де Брюс поднял окровавленный меч и издал победоносный клич. Солдаты, сменив луки и арбалеты на мечи и щиты, снова бросились в ущелье. Пехотинцы тоже развернулись, чтобы продолжить бой.

Де Брюс не знал, что подвигло их на это — страх перед ним или же они взбодрились, увидев подкрепление. Теперь это не имело значения. Они потеряли драгоценное время. Слишком много времени. Должно быть, его добыча уже на гребне скалы. Если он не поторопится, Вильгельмис и его охранники добегут до леса, а там найти их будет непросто. Они не должны сбежать!

***

«Де Брюсу известно об этой тропе! — поняла Мелисанда. — Но он еще далеко, ему нужно проехать ущелье. Мы справимся. Мы должны справиться».

Она упрямо шла вперед, подгоняя Рудгера.

— Де Брюс хочет поймать нас! — крикнула девочка.

Они бегом поднялись по крутому склону, поддерживая Беату. Каждый шаг отдавался болью, Гертруда плакала. Остановившись на вершине, все, кроме Рудгера,

были на пределе своих сил. Он оглянулся и посмотрел вниз, а потом протянул Мелисанде кинжал.

— Возьми. Когда я не смогу сражаться, это придется делать тебе.

— Но ты ведь пойдешь с нами, Рудгер?! Ты не можешь оставить нас здесь одних.

— Я прикрою ваше отступление. Линия обороны прорвана, бой идет вокруг телег. За нами погнались трое мужчин. Может быть, они нас поджидали, я не знаю. Я убью их, а потом догоню вас. Иди, сестренка. Мы непременно увидимся. Если не в этом мире, то на небесах.

Беата обняла сына, слезы лились по ее щекам. Рудгер высвободился из материнских объятий и мягко подтолкнул Беату вперед.

— Бегите скорее. Спасайтесь. Иначе все было зря.

***

Рудгер посмотрел вслед матери и сестрам, а затем встал на колени, сложил руки и начал молиться. Он услышал, как звякнуло оружие врага. Мужчины, поднимавшиеся по склону, тоже запыхались. Рудгер едва-едва приподнял веки, ровно настолько, чтобы увидеть противников. Он все еще молился.

Мужчины, тяжело дыша, остановились. Первый указал на Рудгера.

— Потрясающе. Он понял, что сейчас умрет, и просит Бога простить ему грехи.

Остальные рассмеялись, обнажив мечи. Рудгер подпустил их поближе, а потом молниеносно рванулся вперед. Он очутился между врагами, и те даже не успели понять, что происходит. Юноша обнажил меч и с разворота взрезал горло первому врагу. Тот с хрипом повалился на землю. Двое других отпрянули.

— Ах ты, мерзкая мелкая тварь! Да я тебя на куски разрублю! — крикнул один из противников.

Они в ярости набросились на юношу. Рудгеру удавалось парировать их удары, но он чувствовал, как силы покидают его. Враги оттеснили парня к кустам, но тут один из людей де Брюса споткнулся. Рудгер мгновенно воспользовался моментом: сделав выпад, он всадил врагу клинок в грудь. Однако лезвие застряло между пластинами доспеха. Парень поставил ногу на грудь врагу, потянул за рукоять и в этот миг почувствовал, как меч третьего противника вонзился ему в бок. Тогда он голой ладонью схватился за лезвие, удерживая его в своем теле, второй же рукой сумел высвободить свой меч и всадить врагу в бок.

Рудгер покачнулся. Он знал, что сейчас умрет, но в то же время понимал, что его смерть не будет напрасной. Мать и сестры наверняка успели уйти. И только это имело значение.

Юноша отпустил клинок врага и еще успел увидеть, как исказилось от боли лицо противника. А потом смерть забрала его.

***

Мелисанда, Беата и Гертруда бежали по открытой вершине холма к лесу. Деревья укроют их, защитят. Еще миг — и они очутились под спасительной сенью ветвей. Мелисанда, стараясь дышать помедленнее, прислушалась, но ничего, кроме шума крови у себя в голове, не услышала. И вдруг страх сковал ее тело: до слуха девочки донесся топот копыт. Де Брюс! Мелисанда покрепче сжала рукоять клинка. Она защитит мать и сестру, пускай это и будет стоить ей жизни.