Маскарад
Шрифт:
Никто из них не смотрел на своего главу, а кое-где в зале снова послышались свист и шиканье.
— В качестве последнего свидетельства против Маделайн Форс мы предоставим метку. Полагаю, мы обнаружим таковую на тыльной стороне ее шеи, — объявил инквизитор.
— Это полная чушь! Нет у меня никакой метки Люцифера — не больше, чем у любого из вас! — возмутилась Мими.
Ей хотелось кричать. Это издевательство какое-то! Ее подставили!
— Будьте добры, поднимите волосы, — распорядился глава стражей.
Мими собрала и приподняла
— Что такое?
«Твоя шея, Мими. У тебя что-то с шеей».
«Джек, ты меня пугаешь».
Девушка ощупала тыльную часть шеи. Какая-то выпуклость на коже. Татуировка. Или скорее ожог, вроде как от тавра, которым клеймят скот.
Приговор суда был быстрым и решительным. Мими — преступница. Ее признали виновной в том, что она вступила в сговор с Серебряной кровью. Ее решено было поместить в древнюю тюрьму в Венеции; там ее кровь будет сожжена, а память уничтожена, и ей не суждены будут дальнейшие воплощения. Был установлен залог в миллион долларов, и отец Мими незамедлительно уплатил его, так что девушку отпустили под его ответственность.
Мими взглянула на Джека.
«Этого не может быть... Я этого не делала. Ты же знаешь, что я этого не делала!»
«Я знаю. Знаю».
Джек обнял сестру, но вид у него был встревоженный. Мими приговорена к сожжению! Мими!
Двойняшки Форс подождали, пока Чарльз спустится к ним с возвышения. Он по-прежнему выглядел все таким же потрясенным и, кажется, плохо воспринимал окружающую действительность.
— Отец, что мы можем сделать? — спросила Мими. — Ведь конечно же...
Чарльз Форс был в ужасе.
— Ничего...
— Ничего?
— Существует лишь один способ опровергнуть Метку Люцифера. Если ты подчинишься еще более древнему обычаю. Испытанию крови. Но провести его способна лишь Габриэлла... Аллегра ван Ален.
— Габриэлла? — переспросила Мими.
У нее упало сердце.
— Да.
Да уж, от этого обычая ей никакого толку нет. Аллегра в коме и никогда не очнется.
— Так что я ничего не могу сделать, чтобы доказать свою невиновность? — спросила Мими.
— Ничего.
ГЛАВА 42
Слушатели, присутствовавшие на открытом заседании, рассеялись по верхней части Хранилища. Шайлер ожидала дедушку у выхода. Оливер уже ушел: он вспомнил, что у него сегодня контрольная по тригонометрии и ему никак нельзя ее пропускать. Им и так выписывали специальное разрешение, чтобы они могли присутствовать на этом утреннем слушании. Шайлер понимала, что ей следует вернуться вместе с Оливером, но ей хотелось услышать, что дедушка скажет обо всей этой ситуации.
Лоуренс вышел из штаб-квартиры Совета в компании с Эдмундом
— Давай прощаться, Лоуренс, — с поклоном произнес Эдмунд. — Это же просто издевательство какое-то, что подобное произошло в нашей общине.
— Уверяем тебя, когда подойдет срок, ты можешь рассчитывать на наши голоса, — добавила Нэн, похлопав Лоуренса по руке. — Нам следовало прислушаться к тебе четыреста лет назад. Подумать только — мерзость проникла в королевскую семью!
— Спасибо, — кивнул Лоуренс. Он повернулся к Шайлер. — Ну так что ты думаешь о Кингсли Мартине теперь?
Они двинулись вверх по лестнице, к боковым дверям клуба «Квартал-122», куда допускались только вампиры, и вышли через них на улицу.
— Так значит, все это случилось из-за Мими, — изумленно произнесла Шайлер. — Мими...
Ей по-прежнему плохо верилось в это, в особенности в сочетании с так и не исчезнувшими подозрениями касательно Кингсли.
— А ты знал, что Кингсли — венатор?
Лоуренс кивнул.
— Да.
Шайлер вспомнила слова, которые как-то утром Кингсли бросил Джеку. «Вы были бы пустым местом без моей семьи и той жертвы, которую мы принесли».
— Но ты была права, внучка. Кингсли принадлежит к Серебряной крови, — произнес Лоуренс, взмахом руки подзывая Юлиуса, который ожидал их с лимузином.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Шайлер.
Лоуренс распахнул дверцу автомобиля, и девушка уселась в него.
— Он из старинной семьи. Из древних воителей. Они были совращены самим Люцифером, но вернулись в круг Голубой крови, раскаявшись в своих деяниях. И они научились контролировать мерзость, голод, голоса, звучащие в сознании, — произнес Лоуренс, закрывая дверцу. — Юлиус, в Дачезне, пожалуйста. Сперва мы отвезем Шайлер туда, а потом уже я поеду домой, — сказал он, постучав по стеклу, отделяющему водителя от пассажиров.
Они проехали через Челси к Вест-Сайдскому шоссе. Начался очередной серый нью-йоркский день.
— Но как мы можем доверять им?
— Мы доверяли им тысячи лет. Кингсли Мартин относится к Серебряной крови лишь в силу своего прошлого. Его кровь такая же голубая, как у нас с тобой. Они отреклись от верности Люциферу и очень помогли нам в поисках участника преступного сговора. — Лоуренс вздохнул. — И все же...
— И все же что?..
— И все же... что-то в этом деле меня беспокоит. Ты веришь, что Мими Форс виновна?
— Да, — решительно ответила Шайлер. — Она просто ужасна, дедушка.
— И знать, что ты была ее целью, — это повод серьезно обеспокоиться, да. Но...
— Но что?
— Но если целью была ты, почему убитой оказалась Присцилла? И пострадала дочка Ллевеллина? Что-то не сходится.
Шайлер пожала плечами. Возможно, ей не следовало судить так поспешно — но разве Комитет не сделал то же самое? И в ее сердце не было ни капли жалости к Мими. В конце концов, эта девушка послала Серебряную кровь убить ее.