Маскарад
Шрифт:
Мой прадед бесстрашно объездил все континенты, нашёл Алые острова и наладил с островитянами торговые связи. Он привозил на родину редкие диковинки, ценное оружие, драгоценности, самых красивых в мире лошадей. И славился своей любвеобильностью — ходят слухи, что его потомков можно встретить во всех уголках земли. Дед и отец не уронили чести фамилии — рядом с ними тоже всегда находились самые красивые женщины, а моя мать, несмотря на возраст, до сих пор негласно считалась одним их прекраснейших цветков королевства. До сего дня и я ни разу не запятнал репутацию — продолжал семейные традиции, поклоняясь женской красоте и очарованию. Теперь же, если кто-то узнает, что младший Никарэс приударил за переодетым в платье юношей, меня не просто осмеют — клеймо позора навсегда
Я то впадал в ярость, жаждая убийства, то в смятении метался из покоев в покои. Пробегающий мимо слуга, увидев моё перекошенное лицо, споткнулся, взмахнул руками в попытке удержаться и сорвал со стены семейный гобелен. В страхе упал на колени и закрыл голову руками, но я ринулся дальше, не удостоив его и взглядом.
Самое мерзкое — я не мог устроить скандал и обвинить островного подлеца в обмане. Вчера вся местная знать видела, как я обхаживал его, как скрылся с ним в глубине сада и долгое время прятался в тени беседки. Даже скажи я потом, что мы всех разыграли, найдутся злопыхатели или те, кто просто не поверит. А если мальчишка продолжит корчить из себя девицу, не стану же я заставлять его при всех раздеться! Нет, эту проблему надо решить иначе…
О, великие боги, да я же собирался на нём жениться!
«Ну, Эон… или как там тебя… ну, я устрою тебе скачки. Ты у меня на всю оставшуюся жизнь наскачешься!»
Обязанности хозяина призвали меня вернуться к гостям. И хотя я силился улыбаться, они при моём приближении в недоумении расступались, а после старались не подходить близко. Пока слуги седлали лошадей и готовили кареты, я немного успокоился, привёл мысли в порядок и обдумал дальнейшие планы. Моя уязвлённая гордость требовала возмездия — я хотел во что бы ни стало проучить обманщика.
Посмаковав самые кровожадные варианты, я решил быть честным с собой. Всё-таки Эон мне понравился как человек, а ведь в наше время так тяжело найти хорошего собеседника и компаньона — образованного, смелого, жизнерадостного. Мне же было интересно и весело с ним! И если опустить некоторые мои неуместные желания, я прекрасно провёл вечер. Но никто не смеет обманывать Юджина Никарэса безнаказанно!
Но сначала необходимо поговорить с мальчишкой, а после, если мне не понравится его история, заставить семью Артистенге заплатить за нанесённое оскорбление. Уверен, правящая чета Алых островов не захочет предавать огласке подобный инцидент. Хмыкнув, я уже подсчитывал барыши от новых сделок и компенсаций. А потом можно будет даже вызвать Эона на дуэль чести. «До первой крови», — поправил я себя, не желая убивать беднягу. Мало ли что заставило его пойти на такую авантюру.
Хотя… будущие прибыли слишком далеки и эфемерны, а честолюбие взывало к отмщению уже сейчас. Потому я вознамерился устроить мальчишке одну мелкую пакость, уж больно мне хотелось испортить ему настроение.
Часть третья, где герои продолжают изображать невинность
Воспитанная леди никогда не позволит себе прийти на встречу вовремя — как положено, потомит кавалера, пока тот уже не отчается, а потом, эффектно появившись, заставит не только сердце трепетать в предвкушении, но и забыть о долгом ожидании. Эон же, несмотря на выбранный образ, припёрся загодя, нарушив моё душевное равновесие раньше, чем я был готов. И появление его получилось действительно эффектным: иссиня-чёрный брючный костюм для верховой езды плотно облегал стройное тело; юбка-шлейф, впереди едва доходящая до середины бедра, сзади спускалась пышными оборками до невысоких каблучков переплетённых множеством шнурков изящных ботфортов с хрустальными шпорами; вуалетку украшали чёрные ленты и длинные красные перья какой-то экзотической птицы; руки обтягивали перчатки, а огромный рубин в кольце алел, словно капля крови. Да уж, отваги Эону было не занимать — все городские модницы отравились бы собственным ядом от зависти.
Вспомнив, кто передо мной, я поспешил захлопнуть рот. Завеса
Злорадство уступило место сочувствию — я и представить не мог, какие обстоятельства заставили великовозрастного юнца напялить неудобную женскую одежду. Но, снова посмотрев на шляпку, не удержался и прыснул в кулак.
Эон наконец заметил меня, улыбнулся и устремился навстречу — я даже не ожидал такой радостной реакции, — но внезапно споткнулся, наступил на шлейф и чуть не содрал его вместе со штанами. Будь у меня чуть больше свободы, я бы умер от смеха, а так пришлось продолжать игру: чтобы не выдать себя заранее, поспешил на помощь бедолаге.
Пока я изображал участие, Эон сам справился — уже отряхивал и расправлял подол юбки. С эмоциями он совладал быстро, хотя на лице осталась тень смущения. Но и та быстро исчезла, когда его окружили гости, восхищаясь красотой модного костюма и не замечая очевидного. Я же чувствовал себя на голову выше всех этих слепцов, хотя недавно, совсем как сопливый мальчишка, ничего не видел перед собой, утонув в омуте колдовских глаз.
Пока мне не хотелось сбрасывать маску, поэтому я собрался с силами, пытаясь изобразить влюблённость, и выдавил кривой комплимент:
— Госпожа Артистенге, ваш наряд выше всяких похвал. Очень идёт к вашим… — и, запнувшись, промямлил: — Волосам.
— Благодарю, господин Никарэс, вы очень милы. Надеюсь, перья на моей шляпке не кажутся вам слишком… вульгарными? — Он выглядел любезно, но я заметил печаль во взгляде. Актёр из меня и правда вышел никудышный.
Я убрал с лица перекошенную улыбку и выдохнул, успокаиваясь. После увиденного в комнате для омовений мне было сложно удержаться от грубости и холодного светского тона, и пришлось приложить немало усилий, чтобы хотя бы немного походить на того влюблённого дурачка, коим я выглядел ещё утром. Но мои потуги пропали даром — фальшивая леди сразу меня раскусила и не постеснялась упрекнуть за неискренность. Хорошо хоть не поняла настоящую причину моего поведения, обвинив в этом чересчур яркий предмет гардероба и моё невежество в вопросах современной моды.
Нам подвели лошадей, и я с любовью окинул взглядом лучших скакунов своей конюшни. Вот где была истинная драгоценность — ни жемчуга, ни бриллианты не способны вызывать такую радость обладания истинной ценностью, как эти сильные и благородные животные. Разного окраса, но оба рослые, с густыми гривами, перекатывающимися под блестящей шкурой крепкими мышцами. Застоявшись в стойлах, жеребцы нетерпеливо перебирали ногами, желая поскорее отправиться вскачь. Мне достался вороной с круглым светлым пятнышком на лбу, а Эону полностью белый с прозрачными, словно голубой горный хрусталь, глазами. Несмотря на злость, коня для мальчишки я выбрал спокойного и послушного. Не хватало ещё, чтобы он шею свернул. Я не зверь всё-таки, а островитяне хорошие пловцы, но никак не наездники. Уверен, вся бравада Эона улетучится сразу, как только он окажется в седле.
— Госпожа Артистенге, я приказал оседлать для вас лучшего жеребца, как вы и просили! Вот он, красавец! Его зовут Вьюга. А моего, — я с любовью огладил мускулистый круп коня и вскочил в седло, — Циклоп.
Эон мило улыбнулся, взял узду, потрепал Вьюгу по длинной чёлке, провёл пальцами по крепкой шее и тут его глаза в ужасе округлились:
— Дамское седло?!
Мне было сложно представить, как бедные женщины в нём сидят. В последнее время такие сёдла использовали редко, в основном пожилые матроны на церемониальных приёмах, где следовало соблюсти все традиции. Не зря же в моду вошли новые женские брючные костюмы для верховой езды — чтобы конные прогулки приносили больше удовольствия. Но Эон заслуживал наказания, и этой маленькой подлостью я мечтал подпортить ему настроение и сбить спесь — пусть помучается, как мучился я!