Маски иллюминатов
Шрифт:
— Это преподобный Вири, — представился он, когда на другом конце сняли трубку. — Я хочу поговорить с инспектором Макинтошем по поводу недавних самоубийств.
По мере того, как Вири говорил, Бэбкок все больше поражался его уму и осторожности. Вири объяснил полицейскому ровно столько, сколько тот способен был понять, и даже выдумал на ходу, что в загадочных посылках из Лондона мог содержаться какой-то яд, расстраивающий рассудок людей. «Макферсон ни при каких обстоятельствах не должен притрагиваться к посылке, которая может прийти ему из Лондона, — добавил священник с неожиданной жесткостью в голосе. — Пусть он вообще не притрагивается ни к
Повесив трубку, Вири вздохнул с облегчением.
— Они сейчас направят к Макферсону констебля, — сообщил он. — Похоже, моя импровизация насчет ядов произвела на них впечатление.
Сэр Джон мрачно кивнул.
— На меня тоже, — сказал он. — Но это, конечно же, невозможно. Не существует яда, который мог бы вызвать подобную реакцию, причем каждый раз одинаковую. Даже белладонна, самое ядовитое растение, действует на разных людей по-разному. Одни истерически рыдают, другие хохочут, третьи галлюцинируют, а четвертые сразу умирают. Гашиш тоже вызывает разные реакции. Так что ваша теория ничем нам не поможет, если не считать того, что она убедит полицейских охранять Макферсона…
Они молча вернулись в библиотеку. Сэр Джон вспомнил, что перед тем, как они побежали к телефону, Вири начал говорить о каких-то открытках. Когда они снова опустились в кресла, сэр Джон вернулся к своему вопросу.
— Кстати, о каких это открытках вы говорили? Вири горестно покачал головой.
— О, это было так глупо, — сказал он. — Я не придавал им никакого значения. Но сегодня, во время нашего разговора, мне вдруг пришла в голову одна мысль. Возможно, это всего лишь совпадение….
Всего лишь совпадение, с горечью подумал сэр Джон. Видимо, эти слова всегда будут казаться мне или дурацкими, или зловещими…
— На этих открытках даже не было лондонского штемпеля, — сказал Вири. — На них был почтовый штемпель Инвернесса, поэтому я и не придал им особого значения. Однако теперь мы знаем, что у Них есть агенты в Инвернессе, достаточно вспомнить того загадочного восточного человека…
— Что было в этих открытках? — нетерпеливо прервал его сэр Джон.
— Первая открытка пришла на имя Бертрана, — сказал Вири, — ровно за два дня до того, как принесли ту злосчастную посылку. В открытке не было ничего, кроме странного рисунка с буквой еврейского алфавита.
— Какая это была буква? — быстро спросил сэр Джон.
Вири на минуту задумался.
— Принесите мне лист бумаги и карандаш, — попросил он. — Конечно, я изучал древнееврейский язык в семинарии, только с тех пор уже прошло лет сорок. Впрочем, в шотландских семинариях учат на совесть, так что я, по-моему, помню эту букву.
Сэр Джон положил перед священником карандаш и лист бумаги, и тот быстро что-то нарисовал.
— Вот что было в той открытке, — сказал Вири. — Только это и еще имя Бертрана.
Сэр Джон взглянул на рисунок.
— Это буква Йод, не так ли? — спросил Вири.
— Да, — подтвердил сэр Джон и покраснел. — Йод значит «рука» или «кулак».
Он умолчал о том, что, по мнению некоторых каббалистов, рука и кулак — это эвфемизмы, которые были придуманы позже, а первоначально буква
— А что было в следующей открытке? — спросил он, заранее зная ответ. Нун, «рыба». Снова I.N.R.I.
— Следующая открытка пришла на имя Энни, — сказал Вири, — и тоже со штемпелем Инвернесса. К сожалению, в этот раз я тоже не смог увидеть связь, если она вообще была, между открыткой и трагедией, которая случилась два дня спустя.
Он быстро нарисовал:
— Я не уверен, что помню эту букву, — признался Вири.
— Хе, — сказал сэр Джон. — «Окно». Получается, что на первой открытке был изображен ритуальный жезл, ибо на этой, несомненно, чаша. Итак, кто-то посылает одно за другим изображения магических предметов. Держу пари, что в открытке, которую получил Макферсон, был нарисован меч.
— Поразительно! — воскликнул Вири. — Вы абсолютно правы. Вот что было в той открытке.
Он снова взялся за карандаш:
— Bay, — прочитал сэр Джон. — «Гвоздь». Вири побледнел.
— Некоторые вещи не забываются, даже спустя десятилетия, — произнес Вири с благоговением. — Видя эти три буквы, я уже знаю четвертую.
— Да, — сказал сэр Джон. — У нас уже есть Йод Хе Bay — первые три буквы Священного Непроизносимого Имени Бога. Четвертой буквой должна быть снова Хе, и тогда мы получаем Йод Хе Bay Хе — Яхве, или Иегова. Эти нелюди используют в своем кровавом деле самое священное слово в Каббале. Это ужасное богохульство и святотатство, чернейшая магия. Но когда Макферсон получил открытку с мечом?
— Два дня назад, — с ужасом прошептал Вири. Сэр Джон вскочил.
— Но ведь это значит, что сегодня он получит посылку с книгой!
— Святый Боже, — прошептал Вири с закрытыми глазами.
— Сделай так, чтобы полиция оказалась там до прихода почтальона…
В этот момент зазвонил телефон. Сэр Джон и Вири бросились в прихожую. Сэр Джон схватил трубку.
— Сэр Джон Бэбкок.
— Это инспектор Макинтош, — представился голос в трубке. — Могу я поговорить с преподобным Вири?
Сэр Джон передал трубку Вири и продолжал стоять рядом, напряженно вслушиваясь в слова Вири и пытаясь по ним восстановить весь разговор: «Да… О, Боже, нет… Да…Что? Безусловно… Да хранит нас всех Господь, инспектор… Непременно».
После того, как священник повесил трубку, он показался сэру Джону еще более маленьким и жалким, чем прежде.
— Это произошло снова, сэр Джон.
— Боже! Да рассказывайте же!
— Констебль, которого послали домой к Макферсону, нашел того уже мертвым. Макферсон бритвой перерезал себе горло, от уха до уха. Полицейские поискали в камине остатки пакета и нашли там обуглившуюся книжную обложку, на которой можно было разобрать только две буквы — «МА».
— «КИ, ГУ, МА», — задумчиво произнес сэр Джон. — Единственный ключ ко всему этому безумию и богохульству. Вы правы, нам всем остается уповать только на помощь Господа.