Маски лицедея
Шрифт:
— Полагаю, тут ещё и эволюция показана, — сказал я, подумав. — Метафорически, конечно.
— Вполне вероятно, — согласилась Мурина. — Считается, что, чем больше интерпретаций может породить произведение искусства, тем оно лучше.
— Справедливо. Вы меня пригласили обсудить скульптуру?
— Отнюдь. Прошу прощения, — женщина встала, поправила чёрное платье и повесила на плечо расшитую бисером сумочку. — Мне нужно ненадолго отлучиться. Пожалуйста, оставайтесь здесь, Ваше Сиятельство.
С этими словами она двинулась к выходу, цокая каблуками и покачивая
Так, похоже, сейчас состоится встреча, ради которой я приехал. Надеюсь, мне удастся познакомиться с истинным кукловодом красной агентуры, а не подставным лицом. Впрочем, это вряд ли. Юматов не станет так рисковать. Ему слишком важно заполучить маркиза Скуратова, национального героя, в свои ряды.
Не прошло и пяти минут, как в зале появился невысокий мужчина лет пятидесяти, одетый в твидовый пиджак, клетчатую рубашку и галстук-бабочку. Когда он подошёл, я увидел приколотый к нагрудному карману бейджик, утверждающий, что его обладатель — директор этого самого музея, Лыков Сергей Витальевич.
— Прошу прощения, Ваше Сиятельство, — проговорил он, поклонившись. — Мне сообщили, что вы почтили своим визитом наш музей, и я решил лично засвидетельствовать своё почтение.
— Благодарю, — ответил я, пытаясь понять, тот ли это, кто мне нужен, или директор просто подошёл обменяться любезностями с известным аристократом. — Я тут кое-кого жду.
— Наверное, ту очаровательную даму, которая несколько минут назад отсюда вышла? Боюсь, она почувствовала себя дурно и не вернётся. Я видел, как за ней приехало такси.
— Что ж, очень жаль. Мы обсуждали эту скульптуру.
— Весьма любопытный экспонат. Вы позволите присесть с вами ненадолго?
Я кивнул.
— Прошу.
— Спасибо, — Лыков опустился на место, которое прежде занимала Мурина. — Что вы увидели в этом? — спросил он, указав на детей с шариками.
Я вкратце пересказал наш с журналисткой разговор.
— Тонко подмечено, — улыбнулся директор музея, выслушав обе интерпретации. — Эффект достигается противопоставлениями «воздух — камень» и тем, что тяжёлые шары держатся на тоненьких ниточках. Есть ощущение тревожности во всём этом, не правда ли?
— Разумеется. Признаться, не думал, что современное искусство сможет меня заинтересовать. Но вот эта скульптура мне нравится. Сколько она стоит?
— Экспонаты музея не продаются, — вежливо улыбнулся Лыков. — Но я рад, что они вам нравятся. Вот вы сказали, что здесь представлена эволюция. С прогрессом накапливаются проблемы, как видно по шарикам. Но само по себе современное искусство является революцией. Тем, что случается, когда проблемы становятся настолько неразрешимы, что прогресс заходит в тупик, и приходится уничтожать старое, чтобы на его месте создать нечто новое. Как правило, это приводит к откату назад. Собственно, отсюда и образовано слово «революция» — ре-эволюция. Движение назад, процесс, обратный эволюции.
— Что хорошего в том, чтобы отбросить прогресс назад? — спросил я.
— Ну, когда он заходит в тупик, иного выбора просто нет. Конечно,
— Не имею представления, — отозвался я.
— Ветхозаветный бог из старой Библии.
— Вы имеете в виду Всемирный потоп?
Директор кивнул.
— Что это, как не перезапуск?
— Да, наверное, вы правы. Вот только революцией назвать это нельзя.
— Отчего же?
— Революция всегда осуществляется низами общества. А то, что спускается сверху, властью, называется реформами.
Лыков уставился на меня, словно обдумывая услышанное, а затем вдруг рассмеялся. Правда, очень тихо. Видимо, по привычке не нарушать торжественную атмосферу музея.
— Вы очень интересный собеседник, Ваше Сиятельство, — сказал он. — Могу я набраться наглости пригласить вас на ужин? Быть может, вам будет интересно обсудить инвестиции в искусство? Или меценатство?
— Вполне вероятно, — ответил я.
— Тогда прошу, — сказал Лыков, поднимаясь. — У меня здесь что-то вроде апартаментов. Иногда приходится задерживаться допоздна.
Я тоже встал.
— Если вас это не стеснит. Вы ведь не рассчитывали на компанию.
Мы обменялись лёгкими улыбками.
— Ничего, — сказал директор. — Мой повар выдержит этот вызов.
Глава 12
В одном из помещений, похожих на служебное, был накрыт небольшой столик. Похоже, специально для нашей встречи.
Я заметил индейку, овощное рагу, блинчики с творогом. Отдельно стоял кофейник, из носика которого исходил лёгкий пар.
— Прошу, — сказал Лыков. — Чем Бог послал.
— Благодарю. Не ожидал, конечно, отужинать в музее.
— В этом есть своя атмосфера, не правда ли.
Устроившись за столом, мы принялись за еду. Я не спешил, да и мой собеседник лошадей не гнал.
— Как вам? — спросил я.
— Индейка просто тает во рту.
Он кивнул.
— Да, неплохо. Ваше Сиятельство, здесь нас никто не услышит. Можем говорить свободно. Полагаю, вы уже догадались, что наша встреча не случайна.
— Похоже на то.
— Вы хотели узнать, кто управляет агентурой в Камнегорске. Признаться, я долго думал, стоит ли раскрываться. И решил, что да. Вы важная фигура. Так почему бы не рискнуть?
— Не беспокойтесь, Сергей Витальевич, — сказал я. — У меня нет намерения сдавать вас Тайной Канцелярии. Мы договорились с товарищем Юматовым, и сотрудничество с вами в моих интересах.
— Что ж, я рад, что мы расставили точки над «и». Значит, можем работать. Полагаю, вам стоит выступить меценатом по отношению к музею. Это даст повод для наших регулярных встреч. У заведения немало попечителей, и это не вызовет никаких подозрений. К тому же, в музее проходят регулярные выставки, на которых продаются произведения искусства. Советую время от времени приобретать что-нибудь. Это, помимо прикрытия, хорошее вложение денег.