Маски любви
Шрифт:
– Детка, ты не спишь? Мне послышалось, кто-то позвал меня. – В дверях показался Берт и смущенно улыбнулся. – Это дедов халат. Он считал его роскошеством и приберегал к праздникам. Только их, видать, было совсем мало. Вещица-то совсем новая!
Атласный стеганый халат с бархатным воротником и затейливыми шелковыми бранденбурами развеселил Сандру.
– Я видела такой в музыкальной комедии. Только эту одежду положено носить не по праздникам, а в будни. Преимущественно – аристократам.
– Дед был крестьянином. Халат, конечно, дареный. Возможно, на юбилей, всей родней, в складчину.
– От тоски. Спасибо, что пришел. Сейчас уже лучше.
– Я должен тебе признаться кое в чем. Ты сегодня величала меня сильным и храбрым. А я, прежде всего, возмутительно легкомыслен. Это от ямочек на щеках. Понимаешь, привык к риску и почему-то решил, что рискую, как всегда, только собой. А сегодня… Смотри. – Берт протянул ей пулю. – Она просвистела возле твоей щеки, детка, и впилась в дерево креста… Что бы я делал, если бы стрелок оказался более метким?
– Похоронил бы меня рядом со стариками. Правда, мне здесь очень нравится – много воздуха, неба!.. И ты бы часто навещал нас.
– Я выпорю тебя, если когда-нибудь услышу что-то подобное. – Взяв Сандру за плечи, Берт встряхнул ее и строго посмотрел в глаза. – Ты нужна мне, понятно? Все это идиотство, что я творил в последнее время – из-за тебя. Резвился, как школьник перед хорошенькой девчушкой. Это и понятно – я давно не влюблялся. Забыл, как это опасно – терять голову…
В общем, Сандра, я, по существу, сделал тебя мишенью. Ведь я вывел на прогулку этот автомобиль, чтобы выманить из норы Клер. Я рассчитывал, что ее агенты тут же обнаружат машину и выследят нас, а полиции Клер доносить не станет – ведь это для нее равносильно самоубийству.
– А почему ты думаешь, что Клер не опередят полицейские?
– Я направил их по ложному следу, запустив «двойника» с моими документами в Аргентину.
– И с твоей «женой»? Этот парень взял с собой девушку?
– Да, подходящую под твое описание. Я рассчитывал, что недельки нам будет достаточно, чтобы успеть перехватить Клер. Но она решила нанять киллера. Ночью в горах эта красотка стрелять бы не стала, тем более что я подсказал ей другой ход.
– Какой же?
– Прекрасную и почти безопасную возможность уничтожить сразу двоих. Двоих пассажиров этого автомобиля… Про «мерседес-убийцу» знают все. Я взял его в Венском музее, где он спокойно стоял последние десятилетия. Принц Рудольф помог мне. Как автомеханик я воспользовался предлогом изучить двигатель и все потроха чертовой машины. Ничего не нашел и обещал вернуть «мерседес» на место. Но, когда заварилась эта каша, я не мог удержаться от соблазна пустить в ход «секретное оружие» – старую развалину, навевающую ужас на посетителей исторического музея. Меня словно кто-то подначивает проверить на себе силу проклятья, сопровождающую этот катафалк… Если бы ты все это знала, то наверняка сбежала бы в самом начале.
– Вот смешной! Разве мне – владелице «проклятого бриллианта» пристало бояться старой развалины?
– Действительно, поскольку Клер владеет камнем незаконно, он все еще властен над тобой… Сандра, я боюсь за тебя…
– Берт, ты сам говорил, что надо бояться
– Об этом ты тосковала здесь одна? Сандра отрицательно покачала головой.
– Мне было жаль тех времен, когда я сидела на площадке парка в инвалидном кресле, а медсестра привела ко мне мистера Икс… А как же мне хотелось танцевать в ресторане! Боже, как хотелось! Я отдала бы всю свою жизнь за один тур вальса с тобой…
– Ты никогда не простишь меня за тот вечер?
– Ерунда. Это была вовсе не я. Какая-то другая, романтичная дурочка, мечтавшая о любви…
– Это самое чудесное, что есть в тебе, Сандра. Не надо уверять меня, что ты превратилась в каменную статую. Нет, девочка, нет… Я знаю то, чего не знаешь ты. Потому что я вижу твои глаза, твои губы…
Берт тихонько коснулся ее губ, и Сандра не отпрянула, опустив ресницы. Запустив руки в ее пушистые волосы, он удержал голову Сандры, попытавшуюся уклониться. Ловя сомкнутые губы, Берт понимал, что не может отступить сейчас, уйти, не сломив ее страха.
Он был очень нежен и ласков, а Сандра робка и безучастна. Но когда он, проклиная себя за неумение ждать, остановился на полпути к финалу и быстро встал, натянув халат, Сандра тихо попросила:
– Не уходи! Делай, что хочешь, только не уходи, мне страшно.
– Ударь меня, детка! – Встав на колени рядом с изголовьем кровати, Берт подставил лицо. – Так мог поступить только подонок. Я больше не прикоснусь к тебе. Клянусь памятью моих стариков.
– Ладно, только полежи рядом. Ты такой теплый, сильный. Я верю тебе… Мне хочется уткнуться в твое плечо и спать сладко-сладко.
– Так в чем же дело! Спи, малышка, а я буду охранять тебя.
Прижавшись к Берту, Сандра скоро засопела, уткнув нос в его шею. Он лежал без сна, думая о том, что никогда еще не хотел ни одну женщину так, как эту, ставшую для него неприкасаемой.
– Отчаянные мы все же ребята! Едем куда-то есть копченую форель, будто только этим и заняты наши мысли. – Откинув голову на высокую спинку кресла, Сандра зажмурилась. Солнечные блики, пробивающиеся сквозь осеннюю листву, скользили по ее лицу, превращали лесную дорогу в пеструю круговерть светотени.
– Ну почему же только есть форель – мы непременно должны поплясать под гармошку. Ведь сегодня воскресенье. Поля убраны, молодое вино бродит в крепеньких бочках, в подвалах вялятся розовые окорока, а на столах…
– Ты голоден. Я зажарила на завтрак плохую яичницу. Впервые готовила на очаге. Да и вообще, если честно, кулинаркой мне быть не приходилось. Хотя теоретически я постигла таинства самых экзотических кухонь мира.
– Все равно я выберу хорошенький ростбиф, который умею волшебно поджаривать сам. Перед гонками идет не плохо – полторы минуты на одной стороне, полторы – на другой. И никакого жира. Заглатываешь – и ты – супермен! – Беззаботно болтая, Берт внимательно следил за дорогой. Вдруг, резко крутанув тяжелый руль, он въехал на поляну, подминая молодую поросль ежевичных кустов. – Тсс!