Маски Тутанхамона

Мессадье Жеральд

Он очень надеялся, что военачальник Нахтмин добьется успеха. Иначе будет бардак. Словом, еще более страшный беспорядок. Это насколько же должна ослабеть власть, чтобы у землевладельца внезапно появилось намерение захватить трон?

Человек, поднятый по тревоге, проходит пешком порядка четырех хетов в час. Два человека, идущих вместе, едва ли достигают такой скорости, потому что они болтают по дороге и еще потому, что большая часть двуногих животных не умеют делать надлежащим образом две вещи одновременно — двигаться

и говорить. Но тогда чего уж требовать от военных! Если их не подгонять во время пути с помощью командиров и тамбуринов, которые задают ритм, это будет сороконожка на прогулке.

Нескольким сотням пехотинцев и лучников Нахтмина потребовалось три часа, чтобы преодолеть три хета, которые отделяли Саису от дома Апихетепа. Конников в этой операции не использовали, так как стук копыт и неизбежное лошадиное ржание могли спугнуть заговорщиков. Вначале солдат надо было разбудить, подождать, пока они справят нужду, попьют воды, возьмут оружие и выстроятся в колонну. Кроме того, они шли со всей осторожностью, так как ночью опасались побеспокоить гадюк.

Нефербека и его товарищ проявляли нетерпение.

— Ты уверен, что они отправились в путь?

— Уверен. Командир сразу же пошел будить Нахтмина, с которым я потом сам разговаривал. Он отдал приказ будить солдат и отправляться в путь.

— Не понимаю… Уже больше часа прошло после твоего возвращения, а они все еще не прибыли. Ты полагаешь, что они сбились с пути?

— Слушай! Нахтмин сам делал пометки, определяя направление, и я уточнил детали.

Время от времени один из них выходил посмотреть. Оба ждали, когда раздастся лай собак и гогот гусей, но внезапно Нефербека подумал, что ветер дул в направлении, противоположном тому, откуда должны были прийти войска, и поэтому животные ничего не чувствовали. Как просто! Он снова вышел на дорогу, и на этот раз он отчетливо различил движение большого количества людей в близлежащих полях. Он заметил приготовившихся к бою лучников. Атака была неизбежна.

Он возвратился, чтобы предупредить своего товарища, и они оба направились туда, где расположилось войско. У них был приказ Маху войти в дом и позаботиться о том, чтобы Апихетеп был взят живым.

Еще не забрезжил рассвет, но небо уже достаточно прояснилось, чтобы во время операции можно было действовать согласованно. Раздался приказ о наступлении. Атака началась. В течение нескольких минут около восьмисот пехотинцев и лучников окружили дом; этого количества воинов было достаточно для проводимой операции, но вряд ли они смогли бы противостоять даже четвертой части ополченцев Апихетепа. Часть солдат стояли в стороне, на случай, если понадобится прийти на выручку. Одновременно Нахтмин поднял по тревоге подразделения еще в пяти номах, отдав приказ занять управы и арестовать всех городских голов.

Шесть вооруженных стражников стояли у ворот. При виде пехотинцев, сомкнутыми рядами продвигающихся к зданию, они закричали и укрылись во дворе. Ворота были крепкими и вполне могли выдерживать атаки извне, но несколько мощных ударов смели это препятствие. С насыпей,

заняв удобную позицию, по войскам стреляли лучники. Двое пехотинцев упали, но дождь стрел, который посыпался со стороны нападающих, быстро уничтожил защитников. Очевидно, Апихетеп не был готов к операции столь большого размаха. Самое большее, чего он ожидал, так это появления людей из охраны, и взять над ними верх для него не составило бы большого труда.

Пехотинцы и лучники ворвались в просторный двор и бросились к главному зданию. Лучники Апихетепа попытались оказать сопротивление, но также пали.

В поисках Апихетепа Нефербека и его товарищ попытались проникнуть в жилище. Повсюду происходили рукопашные стычки, так как в коридорах и комнатах было трудно сражаться иначе. Часто трое или четверо нападали на одного, и это, конечно же, были неравные схватки. Нефербека заметил Нахтмина, который, прыгая через несколько ступенек, взбирался по лестнице, ведущей на верхний этаж, — он разыскивал Апихетепа. Охранник бросился туда. Военачальник натолкнулся на закрытую дверь, но с помощью командира выбил ее.

Там укрывался Апихетеп вместе с двумя своими командирами; у них в руках были кинжалы.

— Стражу сюда! — крикнул Нахтмин.

— Военачальник, — сумел перекричать его Нефербека, — эти люди должны быть захвачены живыми! Таков приказ Начальника охраны.

— Ты кто такой?

— Я командир охранников, Нефебека.

— Ты — лгун и лазутчик! Арестуйте этого человека!

Товарищ Нефербеки появился в то же время, что и стражники. Он возмутился грубым обращением с Нефербекой.

— Господин Нахтмин! Это я тебя своевременно предупредил! Этот человек — мой командир!

— Я тебя не знаю. Арестуйте и этого человека тоже!

И велел стражникам, указывая на Апихетепа и его сообщников:

— Убейте этих троих!

Позади стражников, готовых уничтожить заговорщиков, возникло движение. В комнате, в которой благодаря взошедшему солнцу было довольно светло, прогремел грозный голос.

— Военачальник Нахтмин, я тебе приказываю пощадить этих людей!

Нахтмин вытаращил глаза: Первый советник Тхуту собственной персоной только что появился между стражниками. За ним показался Маху.

— У меня приказ регента убить этих людей, — заявил Нахтмин.

— Военачальник Нахтмин, если ты мне не подчинишься, я тебя разжалую, — холодно сказал Тхуту.

Не понимая, что происходит, командир стражников наблюдал за этой сценой.

— Отошлите стражников! — приказал ему Тхуту.

— Нет! — крикнул Нахтмин.

Но командир стражников повиновался приказу Первого советника.

— Отпустите этих людей, — приказал Маху, указывая на своих агентов.

Их отпустили.

В доме причитали женщины. Плакали дети.

— Охрана! — закричал кто-то.

В проеме двери появился командир охранников. Маху его узнал и бросил взгляд за его спину: с ним прибыли тридцать вооруженных охранников. Столкновение между охранниками и военными стражниками было исключено. Тхуту покачал головой.