Маски зверя

Джиллиан

Мы поставили неожиданно лёгкое тело на ноги, а потом Димыч просто поднял девчонку под мышки, сцепив руки на её спине, а я осторожно положила её голову за его плечо - носом чуть ли ему не в затылок, а вялые руки за спину, будто девочка обнимала его в ответ. На руки взять её он не решился - слишком густо здесь росли кусты.

– Не тяжело?
– забеспокоилась я.

– Угу, мешки таскать не тяжело, - проворчал братишка, - а тут тяжело должно быть? Нет, всё нормалёк! Тяжело - тоже... спросила...

Он шёл за мной, прокладывавшей путь вниз, в овраг, к ручью, и непрестанно бормотал, а то и злобно ворчал. Я не одёргивала его. Вместе с руганью

вслух выходило из него потрясение. Из меня оно выходило с каждым шагом по неизвестному месту, когда приходилось сначала проверять поверхность на надёжную твёрдость и только потом ставить ногу. Страх упасть тоже неплохо перебивал недавний ужас. Был ещё один страх: а вдруг я всё поняла неправильно - и девочку не удастся оживить водой? Хотя какое, к чёрту, оживить... Она живая, но... Что с нею сделали? По первому впечатлению - выжали все жизненные соки. А чисто реально - несколько дней не кормили, а только поили спиртом, давая зажевать его какой-нибудь закусочной дрянью.

Нога поехала на сухой почве без травы, и я еле успела зацепиться за ветку куста, плохо видного в темноте, хотя его листья то и дело вспыхивали тёмно-жёлтыми отблесками пожара сверху. Обернулась.

– Димыч, подожди немного. Посмотрю, как тут спуститься.

Он уже молча встал на месте. А я быстро обследовала крутой спуск, сообразив, наконец, использовать фонарик мобильного телефона. И, пустив луч подальше от себя, обнаружила, что мы застряли неподалёку от настоящей тропы. Нашла место, где можно сократить путь, вернулась к Димычу. Снова повела за собой, освещая путь перед нами уже двумя мобильниками, своим и его.

Ближе к овражному ключу послышался его негромкий монотонный переливчатый звон. Вода звенела, ровно вливаясь из трубы в небольшой бассейн, а затем по желобу уходила в лесную речку. Наши городские волонтёры из экологического общества не только оформили выход ключевой воды, но и обложили место камнями, чтобы воду и подход к ней в будущем не завалило овражной грязью. Кое-где эти камни (в основном кирпичи) даже закрепили цементной смесью.

Так что Димыч усадил девочку, точней её безвольное тело, на камень, прислонив её к бортику желоба. Ему пришлось остаться рядом, чтобы поддерживать её. Мы обговорили, как будет происходить нужный процесс, и он слегка наклонил найдёныша головой в сторону, а я принялась поить. Для начала пришлось просто вымыть ей рот, а потом, набирая воду пригоршней, осторожно, чтобы не слишком намочить одежду, вливать её в рот девочки. Вода-то ключевая - ледяная, поэтому я старалась поить совсем по чуть-чуть. И чуть не разревелась от злости, когда поняла, что напоить найдёныша в её состоянии просто нереально! Сколько ни наливала ей в рот, всё тут же выливалось. Привести в сознание? Но у неё не обморок, а фиг знает что!..

Кажется, я начала слишком резко двигаться. Димыч негромко посоветовал:

– А ты не пои её. Ты просто смачивай ей рот. Сколько попадёт - всё хорошо. Как рука замёрзнет, поменяемся, и я тоже буду поить - то есть смачивать.

Мы вымокли сами, намочили-таки живот девочке и её волосы, иногда прерывая своё странное занятие, чтобы не дать ей совсем уж замёрзнуть.

Она ожила, когда я, в очередной раз поменявшись местами с братом, поддерживала её. Просто внезапно прильнула к подставленной ладони Димыча и принялась глотать ледяную воду с неё, твердея всем телом, но не открывая глаз... Насколько я довольно спокойный и даже чёрствый по жизни человек, и то чуть не разревелась от нового облегчения... Много ей пить не дали - побоялись, как

бы не заболела.

Но в себя она так и не пришла.

– У нас проблема, - задумчиво сказала я, усевшись так, чтобы она, всё так же с закрытыми глазами, опиралась всем телом на меня, - как вытащить её отсюда - это ладно. А вот доехать до города...

– Семён довезёт, - проворчал Димыч и встал, вытирая руки о джинсы.
– Как выберемся наверх, сразу позвоню.

– Димка, а откуда у тебя такие знакомства?
– поинтересовалась я, чуть покачиваясь, потому что наш найдёныш делал слабые движения - явно вырваться. А мягкие движения девочку явно успокаивали.
– Откуда взял этого Семёна с машиной? Да ещё такого, что он к тебе по первому зову?

– Он на нашей улице живёт - третий дом от нас. Зимой, в феврале, помнишь, какой лёд на улицах был? Ну, меня мама послала за хлебом, а он как раз из магазина выходил и на крыльце шлёпнулся. Ногу сломать не сломал, но вывих жуткий был. Я его дотащил до его подъезда, а перед тем он позвонил своей девушке. Она врач. Потом тащили его к лифту уже вдвоём. И он сказал, чтобы я звонил, когда нужна машина или его помощь. Мы так-то перезванивались, я - чтобы узнавать, как он, а он звонил, чтобы поздравить с праздниками. Ну и вот. Сегодня я позвонил, и он приехал. Лид, а как ты догадалась, что девочка здесь?

– Та гиена, которая мальчишку увезла, сказала: "Выбросить". Я долго вспоминала их разговор и поняла, что это был ответ на вопрос этих, куда девать второго. Вообще-то, я думала, что будет ещё один пацан... Ты отдохнул? Или мне самой её отнести наверх?

– Ещё чего не хватало, - пробормотал братишка. И, кряхтя, снова нагрузился живой ношей.
– Всё, шагаем.
– И проговорил уже в спину: - Хорошо, что эти уехали...

Я поняла Димку: нас с их жертвой не увидят.

По крутой, но удобной, в сравнении с недавними зарослями, овражной тропе мы поднялись наверх, близко к площадке со старым цехом и, не сговариваясь, обошли её, направляясь сразу на дорогу к городу. Оглянулись не раз - на притихший огонь возле развалин. Но всё ещё огонь. Особенно страшно всё ещё пылали внутренности старого цеха... Тропкой под деревьями, чтобы с дороги не было видно, добрели до первой пригородной остановки и там усадили девочку, всё ещё не пришедшую в себя (глаз так и не открыла) на скамью под навесом.

– Мы её домой повезём?
– ненужно спросил Димыч, вызвав своего Семёна и глядя на дорогу, вызывавшую в сумерках странное ощущение вечности своим постоянно нарастающими и убегающими огнями.

– Угу.

– Думаешь, мама ругаться не будет?

– Она и Лену восприняла как человека, которому по семейным обстоятельствам надо переночевать вне дома. А эту девочку мы пронесём незаметно - мама и знать не будет. До утра. Уходить будем - скажем.

– А завтра что будем делать?

– Искать того Зрячего и индейцев.

Димыч уже знал от меня, кто такие индейцы, слышал мой разговор с Леной, и согласился, что их легче так называть в разговоре.

– А как мы их будем искать, если у нас работа?

– Думаю. Мне кажется, надо попросить Регину вернуть Аделию.

– Видел я твою Регину. Фиг она возьмёт её назад. Ты сама подумай - придётся платить и ей, кроме нас с тобой. Неа, не захочет.

– Значит...
– Я вздохнула и задумалась.
– У нас товару в магазине мало осталось. А если предложить Аделии учёбу на этой мелочи, чтобы её потом Регина взяла в другую точку? Ей ведь тоже обидно, что её вот так взяли - и выкинули.