Маськин зимой
Шрифт:
Друзья, подхватив спящего телёнка Кекса, сами не свои вернулись домой. А наутро все страны, входившие в состав империи, обнаружили, что снова свободны, и зажили по-прежнему, сделав вид, что ничего не произошло.
Кто может мне объяснить, как разумные с виду люди становятся идиотами, и скольким ещё едва вылупившимся тиранам они сдадутся без боя?
Вы думаете, всё закончилось благополучно?
Увы, это не совсем так. Телёнок Кекс, хотя и стал нормальной милой тёлкой, всё же сохранил некоторые тиранозаврические привычки. Например, он безумно любил мясо, и требовал всё время кормить себя пельменями. Именно поэтому квас, который
Всё было бы ничего, если бы один счастливый [51] пельмень, едва укушенный и выплюнутый бывшим тиранозавриком, не сбежал от него и не превратился в злой пельмень, который отправился завоёвывать мир! Так что следите за новостями…
Глава 36
Маськин и Маргарита
Казалось бы, своевременное освобождение Европы от ига тиранозаврика должно было принести хотя бы некоторое успокоение в Маськин дом, но не тут-то было. Буквально на следующее утро, после того как у тиранозаврика сбежал счастливый пельмень, в Маськином доме раздался телефонный звонок.
51
Пельмени лепят всей семьёй и делают один счастливый пельмень, набивая его не мясом, а, например, перцем. Считается доброй приметой на весь год, если кому попадётся счастливый пельмень.
Маськин нехотя прервал утрирование и поднял трубку.
– Кто говорит? – зевая, спросил Маськин.
В трубке зловеще молчали. Маськин бросил трубку и отправился досыпать. Телефон зазвонил снова.
Маськин схватил трубку и закричал:
– Ну, говорите же!
– Не бросайте трубку, – ответил низкий голос, – с вами будет говорить товарищ Сталин.
– Не может быть! – заволновался Маськин, но не успел он растолкать свой Невроз, как в трубке зазвучал всем знакомый голос.
– Здравстуйтэ, товарыщ Маскын!
– Здравствуйте, Иосиф Виссарионович, – ответил Маськин и побледнел голосом.
– Как пожываитэ? Плушывий мидвэд не болэит? – начал распрашивать отец всех времён и народов.
– Всё хорошо, товарищ Сталин, жить становится лучше, жить становится веселей… Особенно с тех пор, как вы изволили помереть! – отчеканил Маськин.
– Хы! Хы! Хы! – с грузинским акцентом засмеялась трубка. – Шутнык ты, Маскын, шутнык… Надо бы тыбя чут-чут растрылять, ты к нам захаживай в тридцат сэдмой, там и поговорым… А сейчас я вот к тэбе по какому дэлу. Тут мне таварыщ Воланд жаловался, что ты тиранозаврика похитил и в положительного телёнка переделал. Все планы таварыщу перепутал. Нэхарашё. Прыдётся вэрнут…
– Это почему ещё? – возмутился Маськин, но потом вспомнил, с кем разговаривает, и осёкся. – Надо так надо, товарищ Сталин, вернём! – вдруг выпалил он, хотя сам не понимал, как такие слова вырвались из его рта.
– Ну, вот и харашё… Я всэгда зналь, что на вас, таварыщ Маскын, мёжно будет положиться в отвэтствэнный момэнт, – сказал Сталин и повесил трубку.
Маськин пришёл в чрезвычайное волнение, но не успел он придумать что-нибудь стоящее, как в кресле в его гостиной
Маськин осторожно присел на краешек дивана и стал молча ждать, что скажет страшный гость. Левый Маськин тапок сполз с Маськиной лапы и от страха забился под диван, где попробовал интенсивно креститься, но вдруг вспомнил, что у него нет рук. Правый Маськин тапок смылся ещё во время разговора с товарищем Сталиным, и теперь наверняка уже был по пути на вокзал.
Маськин без тапок и вовсе оробел. Вдруг в самый ответственный момент в комнату ввалился Плюшевый Медведь. Он, не поздоровавшись, бесцеремонно попросил Воланда привстать, чтобы проверить, не сел ли тот случайно на его носки, которые Плюшевый Медведь обычно укладывал спать в кресле в гостиной и надевал только если приходили гости, а теперь как раз такой случай, как вы понимаете, и представился.
Воланд послушно привстал, и Плюшевый Медведь, достав свои носки, чинно их напялил при всеобщем молчании присутствующих.
После этого непродолжительного ритуала Плюшевый Медведь подошёл к гостям поближе и принялся их подробно разглядывать.
– Если не ошибаюсь, князь тьмы собственной персоной! Ба! Какая честь! – промолвил Плюшевый Медведь.
– А, вы, кажется, Плюшевым Медведем будете? – уточнил Воланд.
– Нет, я сначала был прекрасным принцем, но потом злая фея превратила меня в плюшевую игрушку, – соврал Плюшевый Медведь.
– Может, желаете, чтобы я превратил вас обратно? – несколько раздражённо спросил Воланд.
– Нет, не стоит беспокоиться… Бриться неохота. Я, собственно, к вам по поводу билета в Ялту. Помнится, вы мастак бесплатно отправлять в Крым. У нас тут весна пока ещё прохладная, а у меня лапа дошла до последней степени усосанности. Да, кстати, вы насчёт лапы не могли бы посодействовать?
– Извольте, – ещё более раздражённо промолвил Воланд и, взмахнув рукой, указал на Коровьева. Тот забормотал себе под нос:
Гроб сосновый, туз не в масть…Вырастай-ка, лапа, всласть!Вдруг лапа у Плюшевого Медведя стала расти и остановилась только тогда, когда достигла размера половины комнаты.
Плюшевый Медведь не растерялся и сразу принялся её усердно лизать, потому что сосать её не представлялось возможным, ибо она просто не влезла бы в рот, а просить увеличивать рот Плюшевый Медведь постеснялся, потому что всё-таки был довольно воспитанным. Удовлетворив таким образом Плюшевого Медведя, Воланд поспешил вернуться к цели своего визита.
– Сир Маськин, я понимаю, что моё появление в вашем замке в столь неурочный час раннего утрирования совершенно неуместно, однако исключительные обстоятельства заставили меня нарушить приличия… – церемонно начал Воланд.
– Да, да, товарищ Сталин мне звонил… – ответил Маськин, всем своим поведением стараясь не нервировать гостя.
– Так мы можем взять тиранозаврика с собой? – уточнил Воланд.
– Скажите, но почему вам так обязательно приносить столько несчастий? – вдруг спросил Маськин.