Маскировка для злодейки
Шрифт:
«Похоже, тут нам ничего не светит», — подумал Гошка.
— Только с Маргаритой он долго не проживет, разве ему такая жена нужна? Она ж начальница! Ему бы такую тихую женщину, которая его ждать будет, обихаживать, заботиться, в глазки заглядывать да слушать, что он скажет. А эта Маргарита сама как мужик — целыми днями на работе торчит. Нет, не годится она ему, уж Лизавета и то лучше.
Гошка насторожился.
— А кто это — Лизавета? — спросила Маня.
— Да женщина одна, любит его — просто сил нет. А он хоть бы хны! Она уж ко мне подъезжала,
— А она тоже артистка? — спросил Леха.
— Нет, она в каком-то женском журнале работает, на письма отвечает, ей люди про свои беды пишут, а она отвечает.
— Письма пишет или прямо в журнале отвечает? — уточнила Маня.
— Прямее в журнале, умно так отвечает, советы дает и все такое.
— Как интересно! А она в этом же доме живет?
— Нет, она живет аккурат напротив американского посольства, на Садовом. Я у ней в гостях один раз была, квартирка — блеск, от отца осталась, отец у ней вроде академиком был.
— А вы про нее Владиславу Игоревичу говорили? — полюбопытствовал Гошка, у которого уже все внутри дрожало от нетерпения.
— Говорила, а он только рукой махнул да нахмурился, но, если честно, Лизавета тоже не то. Тоже целыми днями на работе торчит, но она помягче, поласковей, чем Маргарита эта…
— А в каком журнале она работает? — спросила Маня.
— Ох, я и не запомнила! Красивый такой журнал, глянцевый. А на обложке не по-нашему написано. А вам-то зачем это все?
— Да так просто, любопытные мы, — рассмеялся Леха. — Знаете, редко такого доброго человека, как вы, встретишь, вот и пользуемся.
— Да я понимаю, сама, как переехала, по первости во все нос совала, помню, дочку одной артистки отругала, что поздно домой возвращается, так она мне такого наговорила! Хамоватая девица! Я сестре-то пожаловалась, а она мне: «Тамя, не лезь в чужие дела, у нас не принято». Ну я и стараюсь не лезть, не всегда, правда, получается.
— Таисия Никитична, а откуда ж вы Лизавету знаете? — осмелилась спросить Маня, понимая, что пожилой женщине приятно об этом поговорить.
— Так она к Владику часто ходила, вроде дела у них какие-то были, а я уж по-соседски… Бывает, ему некогда ее дожидаться, он мне что-то для нее передаст, иногда она придет, и он еще не вернулся. Вот и свели дружбу-то. Правда, в последнее время, как я ей доложила, что из разговора с Владом ничего не вышло, она вроде как осерчала на меня.
— Интересное кино! — воскликнул Леха. — Она что, думала, придет к нему соседка тетя Тася и скажет: «Владик, не женись на той, женись на этой», он сразу и послушается? Тогда она совсем дура и советы наверняка дурацкие читателям дает!
— Да нет, Оксана моя говорила, что как раз советы она умные дает, даже очень, ну, как говорится, сапожник без сапог. Другим советы дает, а сама как есть бобылка.
— Таисия Никитична, знаете, у меня старшая сестра все думала,
— На водочку? — ахнула Таисия Никитична. — Ты что, с малолетства пьешь?
Ребята от хохота чуть со стульев не попадали. А Таисия Никитична сперва не могла сообразить, чего они смеются. А когда до нее дошло, сама покатилась.
— Нет, ну надо же, видали дуру старую? — веселилась она. — Ты что ж, хочешь, чтоб я тебе адрес Лизаветин дала?
— Нет, что вы, хотя бы телефон рабочий.
— Рабочего-то я не знаю, а домашний могу дать, только уж вы не говорите, что это я вам сказала.
— Что вы, я понимаю!
Таисия Никитична нацепила очки и достала потрепанную запискую книжку.
— Так, она у нас Мотяшова, на букву М. Ага, вот тут вот телефончик, ты, Маня, глянь, очень мелко написано, она сама записала мне в книжку, а у ней почерк меленький.
— Они еще поболтали о том о сем и наконец стали прощаться.
— Так что Владику-то передать, как вернется? — спохватилась она, когда ребята уже уходили.
— Ой, мы лучше телефончик его запишем и сами позвоним, зачем вам себя обременять, — вежливо произнес Гошка.
— Да-да, вы и мой телефон на всякий случай запишите, мало ли.
— Спасибо вам огромное.
— Не за что, приятно было познакомиться.
Когда они спустились во двор, Маня сказала:
— Ну, вам все ясно?
— Мне лично пока ничего не ясно, — отозвался Леха, щурясь на яркое солнышко.
— А, по-моему, все просто, эта самая Лизавета решила убрать соперницу.
— Не исключено, — кивнул Гошка.
— Погодь, Гуляев, — вмешался Леха, — ну, допустим, она решила разузнать все про нашу Маргаритку и узнала, а шантажировать-то зачем?
— Деньги тоже не помешают, — пожал плечами Гошка.
— Но ведь за это и по шее накостылять могут, и в тюрьму запросто засадить.
— А может, она жадная дура? — закричала Маня. — В журнале небось за такую работу не очень много платят, а соперница мало что красивая, так еще и зарабатывает будь здоров, почему ее не пощипать?
— Жадная дура, говоришь? — почесал в затылке Леха. — А что? Бывает такое с девушками. Ладно, во всяком случае, это версия, и мы ее отработаем. Ты, Малыга, телефончик-то записала?
— А как же! А заодно адресок запомнила!
— А адресок-то где взяла?
— В книжке был!
— Маня, да ты на ходу подметки рвешь! — засмеялся Гошка.
— Да, я такая! Ну что, двинем к Лизавете?
— Так она, наверное, на работе.
— Ну, на работе так на работе, а мы там покрутимся, авось еще такую душевную соседку встретим, мало ли.
— Ладно, поехали, все равно делать не фига.
— Подождите, может, сначала имеет смысл поговорить с Маргаритой? Спросить ее, знает ли она эту Мотяшову, а то попремся сейчас к ней и можем все только испортить. Тут надо хорошенько все обдумать сначала.