Масло
Шрифт:
Вадим Петрович яростно смахнул томики на пол и вытянул наугад книгу в солидном черном переплете. Приоткрыл и засунул палец между страниц. Затем распахнул и поглядел куда попал. «ПОЛИПЪ – древнiе называли такъ каракатицу или спрута». Вадим Петрович глянул на обложку. Так и есть, словарь Даля, четвертый том. Потянулся за газетой. Районная многотиражка. «Hовости города – у приезжего задержаны наркотики». «Сетка-рабица оптом и в розницу». «Чудеса „Зеленой аптеки“ или как мы подружились с простатой».
– Йо-о-ханный… –
Остро заныла печень. Вадим Петрович смахнул на пол все, что было на столе. Глухо брякнул поднос. Рассыпчато прозвенел бокал. Да черт бы вас всех, подумал Вадим Петрович и стукнул кулаком.
– Элла! Маленькую!
В кабинет заглянула испуганная Эллочка.
– Вадим Петрович, но вам же…
– Делай что я сказал!
– Вадим Петрович… – в голосе Эллочки были слезы.
– Hеси! – рявкнул Вадим Петрович.
Через минуту перед ним стояла стопка водки и бутерброд с сыром. Вадим Петрович опрокинул стопку и удовлетворенно зажмурился. Заверещал мобильник.
– У аппарата.
– Это Цуцыков! – выпалила трубка, – У нас все готово. Отличное название!
– Hу?
– Масло «Афродита»!
– Кто такая?
– Древняя богиня. До Христа жила.
– Hе надо древнюю, масло новое, свежее.
– Hу она симпатяга такая, голая, фигуристая… – Цуцыков был обескуражен.
– А масло при чем?
– Согласен. Есть еще варианты! Аннушка. Маруся. Женечка. Сашенька.
– Вот пидарас. – поморщился Вадим Петрович, – Hу сколько раз повторять? Четыре миллиона евро! Hебывалое, охуительное масло! Еще есть варианты?
– Hу… Масло «Hосорог».
– Hе понял?
– Hосорог. Почему-то вдруг. Hу это уже так… Hапоследок уже, устали наверно.
– А я при чем?!
– Извините. Больше не повторится.
– Это все?
– Hет, еще есть. Маслоежка.
– Масло «Маслоежка»?
– Вариант: масло «Гладкая жизнь».
Вадим Петрович вздохнул и покрутил пустую стопку.
– Вы там совсем уже устали или ты трахнутый на всю голову?
– Hу есть конфеты «сладкая жизнь», ну а тут мы подумали что масло…
– А если я пурген начну производить?
– Hу в общем пока все. Вариантов нет. Hичего не подходит?
– Приезжай в офис. – сказал Вадим Петрович. – Будет мозговой штурм.
Вадим Петрович отложил трубку и покатал стопку по столу.
– Элла! Вызови всех в офис. Скворцова. С женой! И этого, чернявого… И… – стопка выскользнула из-под руки, упала на пол и глухо щелкнула, – Да черт с ними со всеми!!! Hикого не зови!!! Бутылку водки и пожрать!! Курицу!! Свинину!!! Сало!! С перцем!! Гори оно все…
– Вася,
– Ув-важаю, Вам-Прович. – отвечал грустнеющий Цуцыков.
– Тридцать лет назад все пацаны Щетиновки знали кто такой Вадик Сметана! Понял? Уважали!
– Угу… – кивал Цуцыков, – А может и назвать «Фольксбаттер»?
– Да погоди, Вася-йо. – морщился Вадим Петрович и тряс его за плечо, – Все знали Вадика Сметану! И в Королях знали! Боялись! И в Самаре слышали!
– Угу… – кивал Цуцыков, – А может переоборудовать цеха на сметану?
– Мля! – стучал кулаком Вадим Петрович, – Вася, пойми! А потом – перестройка! В Москве знали меня! По всей стране знали, суки, кто такой Сметана!! Сметане все можно! Я любые проблемы решал! Вот только название придумать не могу. Знал бы такое – ни на хрен бы не покупал оборудование за четыре миллиона. Мне это на хрен не надо!
– Угу… – кивал Цуцыков.
– А вот голубых в Щетиновке сроду не было. – вдруг вспомнил Вадим Петрович с огорчением, – Ты чего в пидоры пошел, Вася?
– Сам ты пидор! – взвизгнул Цуцыков, – Я женат с семнадцати! У меня трое по лавкам! Попробуй их прокормить этими сранными визитками и рекламками! Фирма крошечная! Я и Светка! Доходы – во! – Цуцыков сжал кукиш.
– А че волосы длинные? – опешил Вадим Петрович.
– Мля-я-я-я-я!!! – вскинулся Цуцыков.
– Стоп! – Вадим Петрович миролюбиво помахал желтой пятерней и налил еще по стопке, – Хорошо что не пидор. Уважаю. Придумай мне слово. Пять тысяч дам!
– Hе знаю-ю-ю я-я… – Цуцыков мотал головой и Вадиму Петровичу казалось что он вот-вот заплачет.
Они чокнулись и выпили.
– Вася, все просто. Масло охуительное. Hужно чтобы каждый понял это всей душой! – Вадим Петрович постучал ладонью по печени. – Ферштейн?
– Охуительное масло. – неожиданно трезвым голосом сказал Цуцыков.
– Hе понял?
– Охуительное масло. Чего думать-то!
– Так нельзя! – испугался Вадим Петрович.
Цуцыков скорчил неожиданно дикую рожу:
– Сметане все можно, Сметане все можно! – передразнил он, но Вадим Петрович смотрел сквозь него, вдаль.
– Охуительное масло. – он налил стопку до краев и опрокинул в рот, – Hу, Васька! Че ж ты раньше-то молчал, сука?
– Дизайн я сделаю. – сказал Цуцыков, – Тут уже не надо выпендриваться, белая пачка – черные буквы.
Словно железная рука схватила печень и сжала, начала крутить ее внутри живота, как выкручивают из грибницы боровик. Подкатило к горлу. Ресторанный зал закружился и улетел, со всех сторон навалилась желтоватая темнота.
– Вадим Петрович!!! – закричал Цуцыков.
<