Масонский след Путина

В 2009 году, когда исполнилось десять лет пребыва­ния В.В. Путина у власти, российское информационное агентство «Новости» сделало по этому поводу следую­щий комментарий:

«Десять лет назад, 9 августа 1999 года, первый пре­зидент России Борис Ельцин в телеобращении к нации назвал имя человека, который «способен консолидиро­вать общество и, опираясь на самые широкие политиче­ские силы, обеспечить продолжение реформ в России... Это секретарь Совета безопасности, директор ФСБ — Владимир Владимирович Путин».

Агентство

справедливо отметило, что выбор Ельци­на многих ошеломил: фамилия Путина не была известна широкой публике ни в России, ни за рубежом. «Даже че­рез полгода, когда он уже был назначен исполняющим обязанности президента РФ и являлся фаворитом начи­навшейся предвыборной гонки, прозвучавший на Давосском форуме вопрос «Who is mr. Putin?» привел в замеша­тельство российскую делегацию». Действительно, труд­но было объяснить, каким образом никому не ведомый чиновник из Петербурга вдруг так быстро поднялся по карьерной лестнице до самых высших ступенек.

Очень скоро у многих политических деятелей в Рос­сии возникли и другие существенные вопросы к Влади­миру Путину. Почему за годы его правления продолжа­лось стремительное сокращение численности населения страны? Почему не было построено ни одного крупно­го наукоемкого предприятия? Почему российская армия существенно ослабела, несмотря на все громкие заявле­ния кабинета Путина и принятые программы по ее мо­дернизации? Почему Россия пошла на беспрецедентные уступки США — ликвидировала свои базы на Кубе, во Вьетнаме, потопила космическую станцию?

Таких «почему» накопилось много за годы пребыва­ния Путина у власти, и официальные ответы на них нев­разумительны или попросту абсурдны. Так, например, по словам прокремлевского политолога Бадовского, все­му виной мировой экономический кризис, начавшийся в 2008 году. Кризис-де вынудил Путина принять некото­рые непопулярные решения и «помешал осуществить многие задумки».

Это объяснение, — так же, как и другие подобные интерпретации действий Путина со стороны Бадовско­го,— пришлось, видимо, настолько по душе кремлев­ским деятелям, что в марте 2012 года прозорливого по­литолога назначили на пост замглавы Управления внут­ренней политики Администрации президента. Впрочем, один из представителей политологического экспертного сообщества тогда же рассказал журналу The New Times, что Вячеслав Володин, отвечающий за кадровые пере­становки в администрации Кремля, «давно покупает ло­яльность» определенных политологов и вызывает их на встречи в «приказном тоне».

Между тем, не было и нет ответа еще на один суще­ственный вопрос, касающийся Владимира Путина: от­чего он так тяжело расстается с теми членами своей ко­манды, которые оказались несостоятельными управ­ленцами и вызвали отторжение в обществе. Невольно закрадывается подозрение, что их связь с Путиным больше, чем общие политические и коммерческие инте­ресы — и даже чем родственные узы. Недаром в России ходят упорные слухи, что продвижение Путина наверх, как и создание его команды, было инспирировано неки­ми могущественными силами, в числе которых называ­ют масонские ложи.

Данная книга поможет читателю составить собствен­ное мнению о том, насколько Владимир Путин

был свя­зан с масонами, и имеют ли они такое влияние в России, о котором сейчас многие говорят.

Слово «масон» всегда вызывало у публики неодно­значные чувства. Президент США Барак Обама, напри­мер, по сведениям источников из масонских братств, — масон 32-го градуса, принадлежащий Ложе «Принс Холл» (эта Ложа объединяет масонов негроидной расы). В этой связи легко предположить, что практически все прези­денты Соединенных Штатов, в той или иной мере, при­надлежат к масонству или иной тайной организации.

Это неудивительно, так как в школах и университе­тах США активно культивируется социальное группиро­вание по принципу лож (со специфическими ритуала­ми посвящения, свойственным только для конкретной группы). В итоге, после окончания вуза, у индивидуу­ма уже сформирована предрасположенность к вступле­нию в тайное общество, есть психологические комплек­сы, с помощью которых можно удерживать его в подчи­нении и т.д. Поэтому последующее затем предложение вступить в ложу или поработать на спецслужбу воспри­нимается так же естественно, как и стремление продол­жить карьеру.

Принадлежность к «тайному обществу» — неотъем­лемый элемент западной культуры, отличается от вос­точного аналога: там «тайное общество», как правило, воспринимается как проявление криминальной суб­культуры (китайские «триады», японские «бориокудан», известные более, как якудза и т.п.), либо это — неофици­альный круг общения восточного правителя, редко со­провождаемый специальными обрядами.

Причины возникновения тайных обществ следует искать в желании групп так или иначе влиять на власт­ные структуры (в том числе — через общественные ин­ституты), вырядившись при этом или в «овечью шкуру», или надев «волчью маску».

Как правило, «тайные общества», не замкнутые по на­циональному принципу, являются исключительно интер­национальными, рекрутирующими и ставят своей целью насыщение властной иерархии лояльными кадрами.

Для этого используются специальные технологии подчинения сознания (массовые и индивидуальные), секрет которых является типичным для той или иной группы. Как правило, такие технологии сочетают древ­ние рецепты и вполне современные методологии и пре­параты.

США, в данном случае, представляют собой одну из самых массовых площадок для социальных эксперимен­тов и — наиболее подвижную, с точки зрения восприим­чивости к применяемым методикам.

Масонство появилось в североамериканских коло­ниях Англии в 20-х годах XVIII столетия. В 1730 году, печа­тая в своей «Пенсильванской газете» отчеты о собрани­ях лондонских масонов, Бенджамин Франклин (1706 — 1790), американский ученый, журналист, издатель и политический деятель, один из лидеров войны за неза­висимость США, человек, более всех сделавший для рас­пространения масонства в Америке, ссылался на сущест­вование «в здешней колонии (т.е. Пенсильвании) многих масонских лож» и на «большой интерес, проявляемый к ним со стороны публики».