Масоны в России - от Петра I до наших дней
Шрифт:
Можно предположить, что скорее всего, прогрессивные начинания московских масонов 1780-х годов (Дружеское ученое общество, Переводческая и Педагогическая семинарии, журналы, школы, аптеки и, конечно же, Типографическая компания)
преследовали не только и не столько просветительские, сколько собственно масонские, пропагандистские цели. Это, разумеется, еще не перечеркивает укоренившейся в нашей историографии в целом позитивной оценки результатов издательской деятельности Н.И.Новикова и его товарищей. Конечно, главной фигурой здесь был Н.И.Новиков. Значительный вклад внесли в общее дело и другие "братья": И.В.Лопухин, И.П.Тургенев, А.М.Кутузов,
Масштабы филантропической и издательской деятельности розенкрейцеров были таковы, что не заметить ее было невозможно. Ее и заметили. Первые признаки надвигающейся на Н.И.Новикова грозы наметились еще в 1784 году в связи с перепечаткой им двух книг ("Сокращенный Катехизис" и "Руководство к чистописанию"), изданных ранее Комиссией о народных училищах, на что формально он не имел никакого права. Возникшая в связи с этим переписка (жалоба Комиссии народных училищ в Петербурге московскому главнокомандующему З.Г.Чернышову, относящаяся к августу 1784 года и вынужденное объяснение Н.И.Новикова по этому поводу от 11 октября) [504], хотя и причинила ему немало беспокойства, но последствий, тем не менее, не имела.
Но в покое масонов императрица оставлять не собиралась. В другой раз внимание ее привлекла напечатанная Н.И.Новиковым в 69-71 номерах "Прибавлений к Московским ведомостям" за 1784 год хулительная статья об ордене иезуитов, которому покровительствовала в это время Екатерина II. "Уведомившись, что будто бы в Москве печатают ругательную историю ордена иезуитского, повелеваем запретить таковое напечатание, а ежели бы оная издана была, то экземпляры отобрать", - гласит ее указ московскому губернатору генерал-поручику Н.П.Архарову от 23 сентября 1784 года [505].
Узнав (возможно из доноса) о заведении московскими масонами своей больницы, императрица спешит уведомить о том (23 января 1786 года) гражданского губернатора П.В.Лопухина и требует срочного обследования московских больниц и богаделен со стороны Приказа общественного призрения [506].
Еще раньше (7 октября 1785 года) она распорядилась в письме на имя московского главнокомандующего графа Я.А.Брюса об обследовании всех московских школ и училищ [507].
Особое беспокойство государыни вызывала издательская деятельность масонов.
"В рассуждении, что из типографии Новикова выходят многие странные книги, прикажите губернскому прокурору, сочиня роспись оным, отослать оную с книгами к преосвященному архиепископу Московскому", - писала императрица Я.А.Брюсу 23 декабря 1785 года [508]. Самого Н.И.Новикова было предложено призвать в московское губернское правление и объявить ему, что учреждение частных типографий предполагает издание "книг, обществу прямо полезных и нужных, а отнюдь не для того, дабы способствовать изданию сочинений, наполненных новым расколом для обмана и уловления невежд" [509].
Архиепископу же Платону прямо было предложено, во-первых, призвав к себе Н.И.Новикова, "испытать его в законе нашем", а во-вторых, "освидетельствовать"
изданные им книги: "не скрывается ли в них умствований, не сходных с простыми и чистыми правилами веры нашей православной и гражданской должности" [510].
Что касается масонских больниц
"Касательно же до заведения больницы и школ от составляющих скопище известного нового раскола, - докладывал 30 января 1786 года московский гражданский губернатор П.В.Лопухин, - ... то оных совершенно теперь нет, а пользовались прежде в доме содержателя Новикова находящиеся при его типографии работники.
Посторонних же для пользования никого принимаемо не было ... Школы же и пенсионы, сколько их в городе имеется, еще прежде сего вследствие полученного от Вашего Императорского Величества господину главнокомандующему высочайшего повеления определениями от Преосвященного московского, от университета и от Приказа общественного призрения членами осматриваны и неспособные к обучению учителя все исключены. Закону же обучать в оных дозволено единственно тем, кои от Преосвященного московского к тому удостоены". Теперь же, констатировал в заключение П.В.Лопухин, в Москве "ни заведенных школ, кроме предуставленных порядком, ни больниц, кроме казенных, нет" [511].
Не дали нужных результатов проверка книжной продукции Типографической компании и испытание самого Н.И.Новикова "в вере". В своем отзыве (январь 1786 года) архиепископ Платон сообщал императрице, что он лично испытал Н.И.Новикова в догматах православной церкви и "молит Всемогущего Бога, чтобы не только в словесной пастве, Богом и тобою, всемилостивейшая государыня, мне вверенной, но и во всем мире были христиане таковые, как Новиков" [512].
Что касается переданных на его рассмотрение 446 названий книг, то их он разделил на три разряда: 1-й - полезные или "собственно литературные", 2-й - мистические, которые он не понимает, а поэтому и судить о них не может, 3-й - "самые зловредные", к которым он отнес сочинения "так называемых энциклопедистов". Решение императрицы по этому делу последовало 27 марта 1786 года. Из него, в частности, следовало, что запрету подлежало всего только шесть масонских книг: "Апология или защищение Вольного Каменщичества"
(пер. с немецкого, М., 1784), "Братское увещание к некоторым братьям Свободным Каменщикам, писанные братом Седдагом" (М., 1784), "Карманная книжка для вольных каменщиков и для тех, кто не принадлежит к числу оных" (пер. с немецкого, М., 1783), "О заблуждениях и истине" Сен-Мартена (М., 1785), "Химическая псалтырь или философские правила о камне мудрых" Парацельса (М., 1784) и "Хризомандер, аллегорическая и сатирическая повесть различного весьма важного содержания" (М., 1783) [513].
Все это - исключительно масонские сочинения. Что же касается книг "гнусных и юродивых, порождении так называемых энциклопедистов" [514], на запрещении которых настаивал архиепископ Платон, то их то как раз Екатерина II, как государыня гуманная и либеральная, запретить не захотела.
Это в корне меняло все дело. Запрещение из составленной по этому случаю московским губернским прокурором А.А.Тейльсом росписи 461 книги, продававшихся у Н.И.Новикова только 6, совершенно безобидных с политической точки зрения (хотя они и были впоследствии сожжены Московской управой благочиния) масонских сочинений свидетельствует о полном фиаско затеянной против Н.И.Новикова акции. В результате Н.И.Новиков отделался легким испугом и уже в марте 1786 года ему, правда, понесшему в связи с этой историей большие убытки, было опять разрешено торговать книгами [515].