Масса Причера
Шрифт:
Губернатор Большого Чикаго опустился в кресло, и Джай, слегка улыбнувшись, подался вперед.
— Я польщен выпавшей мне честью выступать перед гражданами Большого Чикаго, — мягко начал он. — Хотя хотелось бы иметь для этого более приятный повод. Упомянутый выше организатор диверсии — это человек по имени Чарльз Руми Сант, который раньше работал в Чикаго. К моему сожалению, я когда-то испытывал искреннюю симпатию к нему, отдавая должное его незаурядным способностям.
Джай сделал жест в сторону Чаза. Чаз увидел, как на южной стене Эмбри-Тауэр показалось его увеличенное в несколько раз лицо. Изображение через минуту
— Даже сейчас, — продолжил он, — мне тяжело выступать в роли его обвинителя, хотя тесты доказали его полную вменяемость, что означает ответственность за свои поступки. Мне трудно поверить, что человек в здравом рассудке мог подвергнуть смертельной опасности сотни тысяч ни в чем не повинных горожан только ради того, чтобы добиться высокого положения на Массе Причера и получить возможность эмигрировать в новый мир.
Джай снова указал на Чаза. И еще раз Чаз увидел свое лицо, мелькнувшее на стене небоскреба. Толпа зашумела. Изображение сменилось, и на экране опять появился Джай.
— Подробности его замысла имеют техническую подоплеку, — продолжал он. — Но если говорить вкратце, то Сант пытался укрепиться среди руководства Массы Причера, создав иллюзию, будто он не только вошел в контакт с пригодным для обитания миром, но и с разумными инопланетянами. Он продемонстрировал мне свою мистификацию, когда я вышел с ним на Массу и сам вступил в мысленный контакт с иллюзией. Поначалу я решил, что она вполне реальна, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что ничего нового и необычного в этом мире и его обитателях нет. С помощью художника я получил наглядные изображения так называемых инопланетян в том виде, в котором их представил мне Сант. Они у меня с собой, размером в натуральную величину, и вам их сейчас покажут. Обратите внимание, что один из так называемых «инопланетян» — всего лишь обычное земное насекомое, а второй — широко распространенный у нас моллюск.
Джай указал на левый край стола, и Чаз увидел два больших снимка. На одном был изображен Богомол, а на другом — Улитка из того самого мультяшного мира. Чаз перевел взгляд на Джая.
— Я не знал, что ты был со мной, — сказал он. — У тебя и вправду великий дар. Только зачем тебе понадобилось вытаскивать их на свет Божий... Ах да... Тебе нужно как-то оправдаться перед теми на Массе, кто не имеет отношения к Цитадели. Кроме того, ты почему-то хочешь оборвать контакт с миром, который я обнаружил.
Джай не ответил. Он выдержал паузу, чтобы дать зрителям рассмотреть изображения.
— Когда я объявил Санту, что раскрыл его обман, он во всем признался и принялся умолять оставить его на Массе Причера. Однако я вынужден был отказать. Тогда он вернулся на Землю. Оказавшись в нестерильной зоне в окрестностях Чикаго и собрав шайку диверсантов, Сант принялся за осуществление своего плана. Шантажируя город опасностью заражения, он попытался вынудить вас напасть на это здание. При помощи этой угрозы он надеялся заставить нас вернуть его на Массу Причера, да еще в качестве облаченного властными полномочиями лица.
Джай замолчал и доброжелательно улыбнулся. Чаз увидел, как на экране мелькнуло его собственное застывшее лицо.
— Однако мы, — продолжал Джай, — доверяя здравому смыслу граждан Чикаго, решили раскрыть вам его замысел.
И снова лицо Чаза крупным планом. Неприязненный гул толпы стал еще агрессивней.
— Сант и его помощница будут препровождены под полицейским эскортом в Центральное управление полиции. Можете не сомневаться, что правосудие восторжествует, и общественный порядок будет восстановлен. Поэтому прошу вас спокойно разойтись по домам, а тем, кто испытывает к Санту особую неприязнь, даю свое слово, что суд будет действовать в соответствии с законом. Не поддавайтесь искушению совершить самосуд...
Толпа внизу ревела, как гигантское обезумевшее животное.
— Я доверяю вам, — с грустной улыбкой произнес Джай, — так же, как и ваш губернатор и шеф полиции. И мы надеемся, что вы позволите офицерам полиции отконвоировать преступников в здание Центрального управления...
Чаз с усилием вскочил и швырнул кресло в юнца с лазером. Тот упал. Молнией метнувшись к стрелку — хотя ему казалось, что все происходит как при замедленной съемке, — Чаз вырвал у парня оружие. Но не успел он выпрямиться, как на него навалились сразу несколько человек; они сбили Чаза с ног и отобрали лазер. Потом его снова усадили в кресло. Чаз тяжело осел, ощущая полную неспособность двигаться.
— Только не Эйлин... — вяло пробормотал он. Толпа ревом отозвалась на его слова — видимо, Чаза показывали с того самого момента, как он схватил кресло, чтобы запустить им в стрелка.
Джай вышел из-за стола. Его красивое лицо склонилось над Чазом, а голос эхом вторил с экрана — Джай говорил не только с Чазом, но и со всей толпой.
— Боюсь, что этого не избежать, Сант, — грустно произнес он. — За то, что вы оба подвергали угрозе жизнь невинных людей, твоя сообщница должна в полной мере разделить твою участь.
Джай ласково улыбнулся. Чазу снова пришла на ум слегка измененная строчка из баллады Китса:
«Le Beau Jai sans Merci, теперь владыка твой...»И вдруг словно вспышка молнии пронзила плотную пелену, до сих пор окутывавшую сознание Чаза...
Безумная ярость, переполнявшая его, наконец вырвалась на волю.
Глава 15
...Но ярость была вызвана не только положением, в котором они очутились. Причины были значительно глубже.
Страдание, копившееся в его душе с самого детства, внезапно взорвалось. Ханжество тетки и кузин; удушающая теснота накрытых куполами улиц и закупоренных домов; человечество, покорно ожидающее неминуемого конца... Все это вкупе с собственным одиночеством и страхом потерять единственное, чем он дорожил в жизни — Эйлин, — выплеснулось наружу яростной силой. Он не позволит бросить Эйлин на растерзание обезумевшей толпе.
Чаз попытался достичь Массы Причера на Земле — как в тот раз, над платформой за орбитой Плутона, когда он хотел вернуться к Эйлин. И это ему удалось — он впитал силу Массы и легко, словно досадную сонливость, отбросил безнадежность, которой окутал его Джай. А ведь мгновение назад он, словно покорный ягненок, был почти готов отдаться в руки толпы.