Массаж нервов
Шрифт:
Быстро сгруппировавшись, Кащеев перевел скованные наручниками руки вперед. Сбоку булькала вода, сверху на Кащеева лилось что-то липкое и горячее. Это была кровь. Первый удар пришелся в борт, у которого сидели конвоиры. Теперь они лежали сверху, на перевернувшейся решетке, ставшей потолком арестантского отделения.
Вода быстро прибывала, но Кащеев действовал хладнокровно. Просунув руки между прутьев, он безошибочно – память бывшего полковника ФСБ не подвела – выбрал из двух трупов тот, у которого были ключи от наручников, рывком перевернул его и дотянулся
Секунду спустя руки Кащеева были свободны. Пахнущая мазутом вода бурлила уже у его лица, но у Кащеева хватило выдержки сунуть ключи обратно. После этого он подался к дыре в стенке.
– П-пух!.. – с хлопком выплюнула остатки воздуха кабина микроавтобуса.
Машина резко перевернулась и стала быстро тонуть. Кащеев набрал в легкие воздуха и ухватился рукой за комбинезон ближнего конвоира. Вода почти мгновенно заполнила салон. Кащеев тут же вынырнул в щель. Протащив за собой тело спецназовца, он почти сразу отпустил его и посмотрел наверх.
Сориентировавшись по огням, Кащеев приблизился к скользкой гранитной стенке набережной и даже по инерции слегка стукнулся о нее головой. Быстро вынырнув в тени, Кащеев чуть высунулся и глотнул воздуха. Сверху доносились крики и приближающийся топот. И Кащеев быстро нырнул снова.
Он успел увидеть, что ниже по течению находится баржа с краном. До нее было всего несколько десятков метров…
6
– Здоров, Лень! – возник на пороге Степан Горов.
– О, привет! – удивленно поднялся ему навстречу капитан Аникеев. – Тебя что, уже выписали?..
– На амбулаторное перевели! Я за премией своей, за Кащеева! – пожал руку Аникееву Горов. – Касса сегодня работает?
– Да касса работает… – сказал Аникеев, потом покосился на телефон и вдруг перешел на шепот: – Только премия наша, похоже, того…
– Чего – того?..
– Кащеев сегодня ночью пропал, – одними губами сообщил Леня.
– Как пропал? Из Лефортова? – уставился на него Горов. – Как Солоник, что ли?
– Да не ори ты!.. – снова покосился на телефон Аникеев и громко добавил: – Пошли перекурим, Степ!
– Ну?.. – спросил Горов, едва они оказались в коридоре. – Так что за дела? Я из-за него два раза чуть концы не отдал в Крыму, а его в Москве упустили?!
– Да не ори ты!.. – повторил Аникеев, быстро оглянулся и, ухватив Горова под локоть, потащил его к туалету. – Это ж секретная информация, УСБ за утечку затаскает… Мне утром Жернов на ухо шепнул. В общем, везли его на следственный эксперимент и на набережной в аварию попали! Микроавтобус утонул, водителя достали готового и конвоира одного, того сразу убило, при ударе. А пассажир сам выплыл…
– Какой пассажир, Кащеев?..
– Да нет! Спецназовец, который в кабине сидел.
– А-а… А что за спецназ?
– УФСБ.
– Ясно. Так а Кащеев что?
– Его и второго конвоира водолазы искали, но не нашли. Вроде течением унесло…
– Горов, ты, что ли?.. – вдруг донеслось сзади.
– Здравия желаю, товарищ полковник! –
Вынырнувший из своего кабинета Логинов протянул руку:
– Ну что, подрихтовали твои кости?
– Не до конца. Домой отпустили, но нужно ездить греть и все такое… Так а наша премия теперь что, тю-тю? За Кащеева, в смысле?
Логинов прищурился и быстро посмотрел на Аникеева. Аникеев, незаметно, но больно ткнув Горова в бок, сделал вид, что рассматривает плинтус.
– А с чего ты взял, что наша премия тю-тю?.. – перевел взгляд на Степана Логинов.
– Нет, ну просто… уже сколько времени прошло… а денег нет… гм-м… – промычал Горов.
– Есть деньги, Степа. Можешь получить.
– Да?.. – обрадовался Горов.
– Да.
– Понял! – ломанулся к лестнице Степан. – Я сейчас!
Аникеев устремился было за ним, но Логинов хмуро бросил:
– Стоять! А ты ко мне, капитан. Давай-давай, заходи… Воспитывать буду. Ты что, не читал на плакате, что болтун – находка для шпиона?..
7
Трамвай номер восемнадцать мягко тронулся. На информационном табло надпись «Куликово поле» поползла в сторону. Это был тот самый знаменитый маршрут, о котором даже была написана песня. Слова, правда, со временем потерялись, а вот еврейская мелодия «Семь сорок» прочно вошла в репертуар практически всех ресторанных и свадебных лабухов. И упившиеся гости лихо отплясывают под нее на свадьбах до сих пор.
Гулко простучав колесами на перекрестке, трамвай нырнул за дома. Бескрайнее Куликово поле с раскинувшимся на нем луна-парком скрылось из вида. Кащеев купил билет у кондукторши и после этого вдруг расслабился.
Напряжение последних суток разом отступило. Григорий Васильевич смотрел на разбитые одесские тротуары и чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Совсем недавно, каких-то несколько десятков часов назад, он был заключенным без надежды хотя бы перед смертью переступить порог тюрьмы и вдохнуть воздух свободы. И вот он был в Одессе, у моря и ехал на, можно сказать, легендарном трамвае…
Из Москвы Кащеев выбрался в ночь аварии. Очень просто, без особых затей, на поезде. Он был опытнейшим оперативником и прекрасно знал, как работают правоохранительные органы. Даже если бы Кащеев открыто бежал из-под стражи, и то ориентировки на него у милиции появились бы в лучшем случае к обеду следующего дня – пока по очереди не провернулись бы бюрократические колеса по маршруту «ФСБ – МВД».
Поэтому Кащеев действовал хладнокровно. Сперва он незаметно выбрался на пришвартованный у набережной плавучий кран и отыскал на нем сухую спецовку. Переодевшись, Кащеев с мокрой одеждой в пакете сразу же сошел на берег и нырнул во дворы. В каких-то ста метрах у проломленной ограды набережной суетились спецназовцы, освещая воду фонарями. Им и в голову не приходило, что тот, кого они пытаются высмотреть, спокойно перешел дорогу чуть сбоку в ярком свете галогенных ламп дорожного освещения.