Массив

Далевич Дмитрий

Второй шла Сара. Перед тем как последовать за ефрейтором, она, приподняв забрало шлема (Секкер расстарался и приодел обоих пленных, как заправских чистильщиков), успела спросить у Даймона

– Дэл, почему вы не идете с нами? – Потом приблизила к нему свое лицо и, несмотря на мешающие обоим даже поднятые стекла шлемов, умудрилась поцеловать его в губы. Затем, изящно изогнувшись, как кошка, проскользнула вслед за удалявшимся Горном.

– Вот ведь стерва! – Как из-под земли появившийся Фоули, явно пытался привлечь внимание лейтенанта

к себе.

– Ладно тебе, Мак – от Даймона не укрылась уловка капрала. То как он отправил троих новобранцев с Горном – может ты и прав? Успеют еще взглянуть смерти в лицо!

Фоули лишь довольно хмыкнул в ответ.

Дэла, в свою очередь, вопрос девушки привел в некоторое замешательство, которое если и не отразилось на его лице, то лишь благодаря его природному самообладанию.

– Черт, а ведь мне и в голову не пришла мысль просто сбежать отсюда!? Неужели я так привык к крови и жизненному риску, что мне уже больше ничего и не надо? Ладно, сейчас не подходящее время для самоанализа – словно встряхнувшись, лейтенант отчетливо со сталью в голосе произнес

– Ну, что, парни, за дело?! Как насчет свежей крови? Тогда, вперед!

Про Даймона нельзя было сказать, что для него буква закона превыше всего. В конце концов, он был человеком, правда, не допускающим ошибок, по крайней мере, таким он сам себя считал. Важнее всего для Дэла были его внутренние убеждения, главным из которых была его собственная независимость. Поэтому он считал себя вправе иногда подкорректировать норму права. Так было и в случае с тем настырным следователем, из кожи вон лезшим, лишь бы упрятать лейтенанта за решетку. Хотя Дэл заранее знал, что у того ничего не получится, но на всякий случай подстраховался…

Проще простого было заманить этого оперуполномоченного дурака в Промзону, предварительно сообщив тамошним обитателям о визите состоятельного гостя… Этот пустозвон, сгоравший от желания добыть улики против Даймона, наверняка, даже понять ничего не успел, как его шея превратилась во второй рот только больших размеров, перерезанная от уха до уха. А спустя минуту, труп следователя имперской прокуратуры, после тщательного обследования содержимого его карманов, оказался в сточной канаве…

Убийство так и осталось бы не раскрытым, если бы Даймон после своего перевода в чистильщики, не устроил бы облаву на гнусный народец, живший в грязных трущобах на окраине Франкфурта. Задержанные сознались в совершении нескольких десятков аналогичных преступлений. Правда, до суда дело не дошло – при попытке к бегству все они были расстреляны людьми Дэла. При чем, по чистой случайности, Даймон лично застрелил тех двоих бродяг, что ограбили и убили следователя Буэно.

С тех пор выражение «не стоит благодарности» вызывало у лейтенанта недобрую усмешку…

Преодолев

тридцать метров горизонтального технологического канала, Дэл, наконец, очутился в первой на их пути фильтровальной камере, бронированную дверь которой, шедшая впереди команда Горна предусмотрительно оставила открытой. Встав в полный рост, он оглядел пусть небольшое, но достаточное, чтобы вместить девятнадцать человек помещение. Стены, пол и потолок были сделаны из нержавеющей стали и холодно блестели в свете неоновых ламп.

– Хм, а здесь довольно мило – обнаружил свое присутствие Фоули, деловито протопав в центр камеры.

Следом, не переставая чертыхаться, один за другим из люка появлялись остальные чистильщики. Когда, шедшему последним Секкеру, наконец, удалось втащить следом за собой свой громоздкий РД внутрь, Даймон негромко, но отчетливо скомандовал

– Взвод, слушай мою команду! Все, кроме Секкера, идем налегке, но с полным боекомплектом. После того как выйдем в тыл Рексам, у нас будет секунд двадцать, тридцать, чтобы разобраться с часовыми и минут пять-десять на главные их силы… Курт, за тобой техническое обеспечение. Да, в том секторе перекрытия из особо прочного бетона, поэтому два, максимум три выстрела из гранатомета делу не повредят. Ну, пошли?

– Командир, фанатики начали штурм северного укрепления. Их снайпер подстрелил одного из новичков… – Секкер выжидающе посмотрел на лейтенанта.

– Надо поторапливаться, за мной!

Даймон отомкнул магнитным ключом дверь по правой стене от той, через которую его взвод попал в эту камеру, и моментально скрылся в открывшемся черном проеме. Его люди так же спешно последовали за ним.

– Грановски, что там у вас? – настроившись на нужную волну и не сбавляя темпа движения, лейтенант обратился к оставшимся в сорок шестом квадрате 357 сектора.

– Пока терпимо, командир. Рошара подстрелили. Идиот, я ему говорил – «не высовывайся!», а он…

– Жив?

– Какой там! Прямо в голову. Готов. Но снайпера я снял.

– Хорошо. Держитесь, мы скоро к вам…

Отряд чистильщиков миновал еще одну фильтровальную камеру, аналогичную первой. Наконец, цепочка из девятнадцати человек в серых комбинезонах остановилась на месте.

– Пришли. Мы сейчас метрах в двухстах на север от основных сил противника. Секкер просканируй обстановку.

– У них пятеро по периметру. Один как раз около люка, через который, я так понимаю, мы будем выбираться?

– Правильно понимаешь. Где остальные четверо?

– Двое в двадцати метрах на север, и двое в тридцати метрах на юг. Все прячутся, за какими-то ящиками. Дальше в двухстах метрах от нас на мониторе сплошное красное пятно, вытянутое в направлении наших укреплений – надо понимать эта сволота их штурмует. Да, видать жарковато там парням приходится!

– Ну, Фоули, твой выход! Дуглас прикроешь капрала! Действуйте!