Мастер Боя (Повелитель боя)

Раули Кристофер

Спустя всего несколько секунд торпеды были опознаны Мастером Боя, которому было известно их роковое предназначение. Мастер Боя был теперь центральным компонентом гигантской спрутообразной боевой формы размером с дирижабль, которая заполняла собой почти все внутреннее пространство «Императрицы Ву», пожирая тела пассажиров и пищевые запасы судна.

Корабль целиком находился под контролем Мастера Боя, но жизненно важные коды оставались пока ему неизвестны. Только командир мог знать код запуска двигателей Баада и пусковых кнопок ракет. Это Мастер Боя выяснил из брошюрки о командных методах ИТАА, которую совсем недавно

прочел от корки до корки.

Рэму Кервилигу было приказано отыскать командира корабля. Взглянув на сбившихся в кучку людей, стоявших на мостике, Рэм решил, что главным из них должен быть Хельдхайм. На нем была бело-серая форма высших чинов, а на лацкане золотом блестели три небольшие звездочки. На форме остальных золота не было. Рэм указал на него.

Метнулись щупальца, проникая в крошечное помещение, где содержалась пленная команда. Взвыв от ужаса, Хельдхайм оказался в тисках, и его за ногу выволокли к стене розовой плоти, которая заполняла собой все соседнее помещение.

Рэм тем временем вытаскивал бутылку содовой из ящика со льдом, который ему в подарок принесла «Рина». С тех пор как напоминающая футбольный мяч «голова» возвела его в ранг «свидетеля», условия существенно улучшились. «Рина» приносила Рэму все, что он желал. Последней просьбой была содовая и болонская колбаса. Рэм взял бутылку и сорвал с нее пробку.

– За здоровье «свидетеля», – провозгласил он тост за самого себя.

Хельдхайм издавал нечленораздельные звуки. Рэму было понятно, чего хотел Мастер Боя, несмотря на то, что мозги ему застилала пелена галлюцинаций. Лицо Хельдхайма приобрело багровый оттенок.

– Ты лучше отпусти его, – посоветовал Рэм «футбольному мячу».

Отростки-цветы изогнулись. Щупальца расслабились и опустили Хельдхайма на пол, поставив несчастного на ноги.

– Ты кто? – выдавил он из себя.

– Какая разница, кто я, братишка. Ты был на мостике и, как пить дать, ты командир этого корабля.

Хельдхайм содрогнулся. Внезапно до него дошло, к чему все идет.

– Ему надо знать код включения двигателей Баада.

– Нет, только не это, я не имею права!

Рэм сделал еще глоток, думая о том, что уж лучше бы это было пиво.

– Слушай, если ты не скажешь, оно не станет с тобой церемониться. Поверь, оно знает, как устроить недурную пытку. Я слышал, как люди надрывались от криков минут этак десять кряду. Ты можешь себе это представить?

Адмирал разрыдался, закрыв лицо руками. Щупальце обвило его вокруг талии, сжав плотным кольцом. Хельдхайм взмолился о пощаде. Рэм помотал головой и обратился к Мастеру Боя:

– Он хочет жить.

– Мне нужны коды, – заговорил сфинктер с отвратительным слюнявым шипением.

У Хельдхайма глаза вылезли из орбит.

– Что за уродина? – в ужасе прошептал он, вопросительно глядя на Рэма.

– Оно называет себя Мастером Боя, вот и все, что я знаю. Он уже несколько раз менял обличье.

Щупальца сжались снова. С тяжелым сердцем Хельдхайм дрожащим голосом выдал тринадцатизначное число. Несколько мгновений спустя, за считанные секунды до ядерного взрыва, «Императрица Ву» включила двигатели Баада и покинула систему Векселя, прорвавшись сквозь сетку пространственных и временных линий.

Ядерные торпеды пролетели мимо, не обнаружив цели. Вместо этого модули слежения «Шаки» высчитали точное направление прыжка и сброс

энергии. Через полминуты «Шаки» пустилась в погоню. Нельзя было терять ни секунды. Перед судном стояла задача догнать «Императрицу», прежде чем та совершит новый прыжок. Иначе можно было потерять направление, так как в их распоряжении останутся только данные сброса энергии, а по одному из параметров «Императрицу» им ни за что не отыскать.

Глава 43

«Императрица Ву» перепрыгнула через сорок световых лет, насквозь пронзив скопление. «Шаки» последовала за ней и спустя секунды вынырнула в системе красного карлика. Как только «Шаки» оказалась поблизости, «Ву» совершила новый прыжок. «Шаки» едва успела вычислить свои координаты. Она скороговоркой пропищала донесение в центр и бросилась вдогонку, вынырнув на этот раз в системе двойной звезды. Два юных раскаленных гиганта полыхали на расстоянии всего лишь нескольких сотен миллионов километров от нее. «Императрица» приготовилась к новому броску, послав навстречу преследователям торпеду с ядерными головками. «Шаки» обезвредила ближайшие к ней ракеты и возобновила погоню. Перед каждым новым прыжком она посылала скоростные сигналы Центральному командованию, но так как преследование все более удалялось от Скопуса, судно лишилось поддержки со стороны ИТАА.

Стоя на крошечном, переполненном людьми мостике, Луиза смотрела, как на экране возникает схема их полета через Галактику. Они стремительно удалялись от того скопления, которое так заинтересовало посетителя библиотеки, представившегося Джаадом Бенюилем. До Луизы дошло, что ее снова провели, что она вновь попалась на крючок отвлекающего маневра, и от этой мысли ей стало просто тошно. Ее противник постоянно прибегал ко всевозможным уловкам – он то провоцировал бессмысленное нападение, то выводил на ложный след. И каждый раз Луиза позволяла себя провести.

Отношение Луизы с капитаном Тоном складывались не лучшим образом. «Шаки» была скромным по размерам судном. Команда его состояла всего из шести человек, и места было мало. В его задачу входило быстрое перемещение в целях обнаружения противника. Приняв на борт два взвода 624-го соединения в полном боевом снаряжении плюс саму Чанг с ее окружением, куда входил и Дарел Хопстер, как ни в чем не бывало продолжавший снимать все подряд, корабль напоминал банку с сардинами.

У капитана Тона были свои предрассудки, а полковники из числа сухопутных крыс, имевшие наглость диктовать условия офицерам космофлота, вызывали у него ярую ненависть. Рассказов Качестера о его неприятностях из-за этой Чанг было достаточно, чтобы взбесить Тона. Не слишком обрадовало капитана появление на борту его корабля закованных в броню здоровенных морских пехотинцев, наполнивших отсеки лязганьем боевого снаряжения. И все же капитан Тон не мог не понимать ответственности момента. Сейчас было, конечно же, не до выяснения отношений между флотом и сухопутными крысами. И тем не менее эта Чанг его раздражала. Эта бабенка, безусловно, знала, чего хотела. Тону было известно, что у нее редкий послужной список, она участвовала в десятках боевых операций и все такое прочее, но ни один флотский капитан не согласится смиренно принимать распоряжения сухопутного полковника, особенно если последний держит себя, как верховный главнокомандующий.