Мастер дальних дорог
Шрифт:
— Может, и так… — задумчиво потер подбородок фон Бревен. — Тогда вот что.
Указка показала на карте ничем не примечательную систему на нейтральной территории.
— ЭНБ-0912. Здесь целых три небольших пиратских станции расположены. Перевалочный пункт. Флота большого там нет, потому их и не трогали, там в основном именно заправляются и скидывают добычу. Работорговцев тоже нет, в основном обычные грабители, по мелочи промышляющие — на конвои не лезут, одиночек отлавливают. Среди торговцев хватает идиотов, не желающих платить за охрану, вот ими эта сволочь и кормится.
— Тогда решено, — кивнул Артем. — Отравляемся туда. Как у нас говорили,
— На кошках?! — хохотнул полковник. — Ну, я бы их так не назвал, там большей частью волки промышляют.
— Волки? — не понял юноша.
— Лонгары, — пояснил фон Бревен. — Они прямоходящих волков напоминают, только не такие лохматые, очень короткая, почти незаметная шерсть. В основном сбежавшие из Нарвадайла, все, кто хоть чуток свободолюбив, оттуда бегут, уж очень сильна там власть старейшин родов.
— Негуманоиды? — оживился Артем, вспомнив похожих существ на двадцать второй станции.
— А вот тут ты неправ, — вздохнул полковник. — Похоже, лонгаров когда-то из людей сделали. Кому это понадобилось один черт знает. Мы с ними даже скрещиваться можем, то есть дети общие рождаются. На Орвисе-III целая община таких смесков живет. Хорошие бойцы, я с двумя вместе служил, ничего плохого о них сказать не могу.
— Общие дети?.. — растерялся юноша. — Да уж…
— Вот только не дай бог человеческой женщине попасться пиратской сволочи из лонгаров… — помрачнел фон Бревен, вспомнив виденные страшные картины на мертвых кораблях. — Дети-то у нас общие могут быть, вот только мы почти несовместимы. Если мужчина-человек и женщина-лонгайт сойдутся, то все будет нормально, разве что быстро разбегутся, тому есть причины. А вот если наоборот — проблема. Они… э-э-э… как бы это сказать… Слишком велики, я имею в виду физиологический аспект, человеческой женщине, чтобы принять в себя лонгара, нужно предварительно специальную операцию делать, на такое идут только от великой любви, что очень редко бывает. А вот если какую бедняжку лонгары изнасилуют, то выжить она может только если ее сразу же после случившегося доставят к медикам. А пираты именно насилуют всех захваченных женщин, у них насилие над слабым полом — признак доблести, чтоб им, тварям, в аду гореть. Мы пару раз успевали отбить наши пассажирские корабли, так живых женщин там не было.
— От ты ж… — покраснел Артем, поняв, о чем идет речь. — Значит, и нам жалеть этих сволочей нечего!
— Никто и не собирался, — криво усмехнулся полковник. — Ну что ж, начинаем планировать операцию.
Опытные старые зубры, не один пуд соли съевшие на военной службе, переглянулись и предвкушающе потерли руки. Многие из них давно мечтали разобраться с пиратами по-свойски, да возможности не выпадало. Теперь эта возможность появилась, и упускать ее они не собирались.
Глава XVI
Диспетчер, однорукий, наполовину лысый лонгар Лон-Га-Охт, с тоской поглядывал на валяющуюся в углу сумку, где была припрятана фляга с разведенным спиртом, вчера выпрошенном у толстого кладовщика в обмен на кортик таорского офицера, доставшийся старику по случаю — выиграл в карты у пьяного в дупель Ке-Ван-Тунга, канонира с корабля Черного Унгена. Но пить на дежурстве было никак нельзя, ежели паскудный Ди-Он-Мах, старший смены, унюхает, то на месте прибьет. Вот же придурок! Ну кто на них напасть может? Таорцы сюда точно не сунутся, у них после закончившейся недавно войны забот хватает, чтобы еще обращать внимание на мелочь, понемногу щипающую
— Что, старый, все сидишь?! — заставил Лон-Га-Охта подпрыгнуть рев Ну-Кур-Сина, абордажника с недавно пристыковавшегося к станции фрегата «Гамп Окаг», давнего и хорошего приятеля, с которым когда-то вместе пиратствовали на корабле покойного капитана Охада. Толковый был малый, хоть и человек.
— Да чтоб тебе в жопу хутаха[1] провалиться, отрыжка пьяного корха[2]! — в сердцах бросил диспетчер. — Напугал! Чего тебе? Не видишь, что я на дежурстве?
— Жаль, — огорчился абордажник. — Сим-Ко-Ан пассажирскую лохань взял, там полста баб было! Аукцион через три часа начнется.
— Ох ты ж, паскудство… — скривил морду Лон-Га-Охт. — Я бы прикупил какую, давно бабы не было…
— Да толку с этих визгливых людских самок! — брезгливо отмахнулся Ну-Кур-Син. — Они ж под нами дохнут, не выдерживают настоящих мужиков. Но там шесть наших девок, из самого Нарвадайла, дочки старейшин, летели в Таору, чего-то там им поручили. Понял?
— Да у нас сроду столько денег не было, сколько за них запросят, — тяжело вздохнул диспетчер. — Я б со всей душой, да нет у меня, считай, ничего.
— Вот не бреши! — хохотнул абордажник. — А то я не видел у тебя алмазов заныканых. Сам хвалился по пьяни!
— Что, реально хвалился?! — вытаращился на него Лон-Га-Охт. — Вот же придурок!
Алмазы были украдены им три года назад у капитана Ши-Ар-Коха, который и до сих пор не прекратил искать вора. Если слухи о них пойдут, то ему конец, эта сволочь старика на ленты порежет.
— Не дури, я моложе, и я никому ничего не говорил, — оскалил клыки Ну-Кур-Син, показав на опустившуюся к кобуре плазмера руку приятеля. — И не скажу, коли поделишься. Бабу хочу! Нашу, чтоб трахать, скоко влезет, а не бледную людскую немочь, коя сдохнет подо мной. Хочу, чтоб у нее морда большая была и клыки, чтоб кусалась и рычала, как бабе положено, а не плакала, визжала и пощады просила!
— Да чтоб ты сто раз сдох, кусок говна! — от души пожелал диспетчер.
Однако делать было нечего, злорадная морда наглой сволочи говорила, что делиться однозначно придется. Алмазы Лон-Га-Охт всегда носил при себе, боясь где-либо оставить, поэтому с зубовным скрежетом достал бархатный мешочек из поясной сумки и на глазок отсыпал примерно половину его содержимого в ладонь. Он и сам был не прочь прикупить лонгарскую женщину с большой мордой и выступающими клыками, уж укротил бы ее как-нибудь, не впервой. Беда в том, что алмазы — это еще не деньги. А если абордажник расплатится ими, все сразу поймут, откуда они взялись, и уж порасспросят придурка, откуда дровишки. Всеми доступными методами порасспросят, тогда и Лон-Га-Охту солоно придется.
— Не боись, — понял его сомнения Ну-Кур-Син. — Я старому Олкасу их в залог отдам, сам знаешь, он никогда не скажет, у кого взял, а его тронуть никто не посмеет, коли жить хочет. А Олкас мне денюжку даст, я бабу и прикуплю. Там одна такая цыпочка есть, буфера — во! Клыки в два ряда! Злюща-а-а-я-я… Только и знает зубами щелкать и всякими карами грозить. Люблю таких ломать! Они под тобой так извиваются, что ух!
— Да дохлый хутах с тобой! — скривился Лон-Га-Охт, отдавая алмазы. — А я тебя, гниду, другом считал.