Мастер дальних дорог
Шрифт:
— А что, будет лучше, ежели имперцы тут все уничтожат? — осклабился Норб Голид. — Думаешь, они тебя пощадят, яйцеголовый дурак? Зря. У них за такие исследования смертная казнь на месте.
— Но разве они могут пробиться через наши оборонные пояса? — растерянно спросил Керм. — Сколько раз пробовали, мы же всегда отбивались!
— Это было, пока у них третий супердредноут с его мега-орудиями не появился, — ощерился корх. — Не видел разве записей его боя в системе Орвис?
— Да мне как-то не до этих глупостей, — отмахнулся ученый.
— Глупостей?! — уронил челюсть от изумления Норб. — Да-а-а… Вот уж точно, чокнутый яйцеголовый. Да этот корабль в одиночку справился с флотами
— Дошло… — задрожали губы Керма, за свои деяния и удовлетворение научного любопытства за чужой счет он отвечать никак не хотел.
— Тогда бегом собираться! Приказ на вывоз вашего оборудования я уже отдал.
— Видел… — недовольно пробурчал ученый.
Он действительно видел, как в лабораторию набежало несколько десятков техников с кучей дроидов и принялись быстро демонтировать самое ценное оборудование, невзирая на все его протесты. Потому биолог и прибежал в командный центр ругаться с главным диспетчером станции, назначенным Советом капитанов. Проклятый ящер и так Керму в печенках сидел из-за своей въедливости, а теперь еще и это. Но он не знал, что дела обстоят настолько паршиво. А значит, придется галопом нестись собираться, чтобы успеть покинуть «Одаос» одним из первых.
— А куда эвакуируемся? — хмуро спросил биолог. — В Приат?
— Если бы! — разъяренно прищелкнул зубами корх. — Там бы точно не достали. Но эти чистоплюи поганые не желают, чтобы их с нами связать хоть как-то могли. Нашими разработками пользуются, гниды, а убежище предоставить — хрен там! На станцию «Котмайт» летим, через ее оборонные призмы таорский супердредноут, может, и не прорвется.
Керм с тоской окинул взглядом командный центр «Одаоса» — на бесчисленных голографических экранах отображались какие-то непонятные биологу данные, операторы, находясь в прямом подключении через импланты, водили туда-сюда руками, негромко переругиваясь.
Внезапно один из них вскинулся и резко повернулся к Норбу.
— Шеф! — выдохнул он. — Скачки гиперполя! Какая-то сволочь глушилку включила!
— Чего?! — буквально взревел тот. — Боевая тревога, чтоб вам всем провалиться! Все защитные системы перевести в активное состояние! Кто-то чужой в системе появился?!
— Не, никого… — ответил уже другой оператор, тоже корх. — Только…
— Что?
— Сигнатуры управляющих блоков оборонных кластеров гаснут одна за другой…
— Кто-то их выбивает… — пожевал сухими губами главный диспетчер. — Оставаясь при этом невидимым. Но почему тогда не атакуют саму станцию?
— А чего тут непонятного? — презрительно фыркнул Керм. — Им не уничтожить ее надо, а взять целой и невредимой, тут же рабы. Сучьи гуманисты им жизнь сохранить хотят.
— Взять «Одаос» на абордаж невозможно! — отрезал Норб. — Это любой вменяемый военный понимает. У нас каждый коридор десантными плазмерами и тяжелыми пулеметами простреливается.
Сказанное им ничуть не успокоило ученого, от страха он покрылся холодным потом, представив, что с ним сделают таорцы, узнав подробности некоторых исследований его лаборатории. А уж ежели увидят подключенные к различным устройствам куски еще живых людей, могут на месте в живот выстрелить и бросить умирать в муках. Есть ли хоть что-нибудь, что можно предложить им за свою жизнь? Есть, пожалуй! Проект шестьдесят семь. Надо срочно бежать в лабораторию, спешно уничтожить все, что выглядит неправильно с точки зрения моралистов, благо молекулярный утилизатор работает,
Так называемый ученый судил всех по себе, поэтому ему и в голову не пришло, что есть те, для кого этические соображения куда выше любой, даже самой ценной информации. И даже выше денег — для Керма подобное было вообще не представимо, ведь деньги, в его понимании, являлись высшей ценностью мироздания.
После объявления боевой тревоги несколько десятков пристыкованных к причальным портам станции «Одаос» кораблей тут же отстыковались и разлетелись в разные стороны, надеясь, что хоть кто-то сумеет сбежать — сражаться никому из пиратов не желал, ведь собственную жизнь каждый из них ценил превыше всего на свете. Однако произошло что-то странное — едва какой-либо корабль пересекал границу в десять световых минут вокруг станции, как все его системы отключались, кроме, как ни странно, системы жизнеобеспечения. Это значило, что их всех хотят взять живыми. Но зачем? Все равно же по таорским законам пираты отправлялись на радиоактивные рудники, где заключенные жили максимум два-три года, затем умирая в страшных муках — никто облученных не лечил.
Однако руководители «Одаоса» сдаваться без боя не собиралось — они боялись тех, кто стоял за ними, куда больше, чем таорцев. Поэтому понимали, что живыми попадать в руки имперцев не стоит, разговорить могут любого, пытки, как и медикаментозный допрос, никто не отменял. А потом проговорившегося достанут даже на каторге, и смерть его будет очень нелегкой. Лучше уж быстро погибнуть во время штурма.
Но никто не ждал и ждать не мог, что искины станции, управляющие всеми важными системами, вдруг начнут отключаться один за другим, в том числе и контролирующие вооружение в коридорах.
* * *
Артем хмуро отслеживал через пилотский виртуал ситуацию в системе. Случившееся на тридцать седьмой станции очень больно ударило его по нервам. Черноволосая красавица Мата все время стояла перед глазами, ласково улыбаясь, но при этом тяжело давило понимание, что на самом деле он занимался любовью совсем не с ней, а с ее убийцей, заразившей его при этом энергетическими паразитами. Хотелось орать и бить кулаками об стену от обиды и отчаяния, но юноша с невероятным трудом сдерживался — нельзя выглядеть эмоционально нестабильным идиотом, и так вон Леонид Петрович настороженно поглядывает на ученика, да и Карл Генрихович не спускает с него глаз, видимо, боятся, что он сорвется и что-то натворит. Правильно, в общем, боятся. Артем и сам осознавал, что находится на грани срыва. К счастью, сейчас они заняты делом, и это помогает держать себя в руках.
«Петроград» при атаке станции «Одаос» впервые использовал новые устройства, недавно созданные Дархоном. Систему невидимости для сканеров любого типа из известных на нынешний момент и систему подавления и перехвата управления вражескими искинами. Без них даже возможностей супердредноута было бы недостаточно, чтобы захватить пиратские лаборатории — «Одаос» большей частью славился именно лабораториями, где проводили самые бесчеловечные и безжалостные экспериментами над людьми и другими разумными. Причем ни одного по-настоящему великого открытия его «ученые» так и не совершили, зато рабов погубили десятки тысяч. Второй специализацией станции была работорговая площадка, где желающие могли приобрести любых специалистов с рабскими чипами, а также красивую молодежь разных рас, включая даже корхов и тимайтов[1]. А изредка и лонгары с торнами[2] попадались. В общем, на «Одаосе» находилось несколько десятков тысяч рабов, поэтому уничтожать ее было никак нельзя, только захватывать.