Мастер душ
Шрифт:
— Так в этом вся суть, что никто не знает о них ничего конкретного. Мне отец рассказывал множество историй про Стражей и всегда наставлял, чтобы я чтил Кодекс, чтобы не попасть под их горячую руку. Почти все из них, кстати, либо из наших, оборотней, то есть, либо вольные маги не из аристократии. Я знаю даже несколько школ, где как раз их готовят. Ещё с детства хотел пойти туда, чтобы доказать не только самому себе, но и всем другим, что бобры не только дома строить могут. Только, видимо, не судьба, — вновь глубоко вздохнул он, вероятно вспомнив о своей судьбе в заточении в темнице
— Теоретически, — поморщился я, поднимаясь на ноги и поворачиваясь в сторону решётки, которая вела в освещённый коридор, откуда доносились шаги нескольких пар ног и приглушённые голоса.
Сергей же, наоборот, забрался на кровать с ногами и взглядом, наполненным страхом и обречённостью, смотрел, как поднимается решётка, и в камеру входит сам граф и два охранника позади него. Смерив меня презрительным взглядом, он зашёл внутрь, останавливаясь от меня в нескольких шагах.
— Я смотрю ты, наконец, пришёл в себя. Мы уже начали переживать, что ты так и не очнёшься, — скривился он, осматривая меня с ног до головы.
Какое-то сияние привлекло моё внимание, и я увидел на пальце правой руки у него мой перстень, который при виде меня начал пульсировать сильнее. Голоса артефакта я не слышал, может, он просто молчал и боялся себя выдать.
— Нехорошо брать чужие вещи, — прямо посмотрел я графу в глаза усмехнувшись. Никакого страха я не чувствовал. Наоборот, едва сдерживал себя, чтобы не размозжить этому надменному уроду голову.
— А, ты об этом, — покрутил он рукой с перстнем, показательно им любуясь. — Я очень долго искал причину твоих фокусов и не мог понять, откуда у тебя взялась такая сила, ведь сам лично присутствовал при извлечении твоего ядра, — оскалился он, глядя мне в глаза, ожидая мою реакцию в ответ на его слова.
Я чувствовал, как железо на руках начало накаляться и обжигать кожу, и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Сейчас не время геройствовать.
— Потом всё же смог снять чары маскировки и увидел артефакт племени феникса. Очень редкая и ценная вещь даже по меркам императорского дворца, — продолжил он немного разочарованно. Видимо, думал, что я отреагирую как-то иначе. — Как же я мог оставить его у своего пленника. Конечно, пока жив его предыдущий владелец, он работает не в полную силу, но даже от этого не стоит отказываться, ведь рано или поздно бывший хозяин покинет этот мир.
— Зачем тебе оборотни? — спросил я прямо, чем вызвал мимолётное удивление на лице Разумовского.
— Это всё, что интересует юного княжича? — рассмеялся он. — Я, конечно, отвечу. Всё же нужно проявить гостеприимство, не каждый день представители высшего света, вроде меня, удостаиваются чести принимать таких важных гостей. Понимаешь, всё дело в людях и их небольших странностях. Есть определённая прослойка элиты, которая готова заплатить большую сумму за экзотику, и я им её предоставляю. Не так уж и просто найти оборотня, который не захочет перегрызть хозяину глотку в полнолуние. Это всего лишь семейное дело, ничего личного. Редкие существа, ещё более редкие артефакты
— Работорговля запрещена в империи, — холодно произнёс я, едва сдерживаясь, чтобы не посмотреть в сторону испуганного мальчишки, страх которого можно было почувствовать даже кожей.
— Всё меняется, тебе ли не знать, — прищурился граф, после чего обвёл взглядом камеру. — Это, конечно, не номер-люкс в столичном отеле, в которых ты привык отдыхать, но на первое время сойдёт. — Вынес он вердикт, вновь обращая свой взор на меня. — Если ты, конечно, не скажешь, где твой отец.
— Я же уже сказал, и добавить мне нечего, — процедил я. А мой противник не так уж и глуп. Использует разные тактики для достижения своих целей. Сейчас пытается привлечь меня пряником, взамен на информацию. Дальше, скорее всего, пойдёт кнут и раскалённые щипцы.
— Ну, тогда я отвечу на вопрос, который тебя наверняка мучает уже продолжительное время: зачем ты здесь и для чего мне нужен…
— Да не особо, — пожал я плечами, поворачиваясь к нему спиной и подходя к столу возле дальней стены, начиная ковыряться в чём-то, что уже нельзя было назвать едой. Что-то густое и слизкое. — А вот вопрос к поварам у меня имеется. Можете передать, что когда я выйду отсюда, то первым делом лично заставлю их сожрать всю ту баланду, которую они готовят вашим гостям, — резко повернулся в сторону опешившего графа.
— Как ты смеешь так со мной разговаривать, — холодно проговорил он, стиснув кулаки. Ближе граф подходить не стал, из чего я сделал вывод, что, так или иначе, он меня опасается по какой-то причине, а длины цепи как раз хватает на то расстояние, где он остановился.
— Как полагается княжичу с графом, который виновен в паре десятков преступлений, — буднично ответил я. — Если думаешь, что я сломаюсь и буду просить о пощаде, делясь информацией ради хороших апартаментов и вкусной еды, то должен тебя огорчить. Если это всё, то не смею вас больше задерживать.
— Через некоторое время ты сам будешь просить о том, чтобы я выпустил тебя отсюда, крысёныш. А пока побудешь приманкой. Сомневаюсь, что твой отец оставит тебя в беде и не придёт за тобой. Тогда мы его и встретим как полагается, — прорычал он, после чего повернулся к Сергею. — А ты, приведи себя в порядок. Вечером отправляешься в свой новый дом.
На этих словах в камеру зашёл ещё один охранник, ставя в центр камеры таз с водой и бросая на постель к оборотню полотенце и чистую одежду.
— Проведи с нашим дорогим гостем беседу, — задумавшись, произнёс граф, поворачиваясь к одному из сопровождающих его мужчин. — Нужно напомнить о правилах поведения и как следует разговаривать с элитой Российской империи. Наш юный княжич, видимо, забыл, что теперь он никто, как и его отец, поэтому не высказывает к нам должного уважения.
Он усмехнулся и, окинув меня в очередной раз взглядом, вышел из камеры вместе с двумя охранниками. Решётка опустилась, оставляя нас с оборотнем наедине со шкафоподобным охранником под два метра ростом. Он угрожающе хрустнул пальцами на руках и потёр кулаки прежде, чем со злорадной улыбкой двинуться в моём направлении.