Мастер эфира
Шрифт:
– Пиджачок-то снять придётся. – Один из палачей, подошёл совсем близко, и протянул было руки, но получив точный удар коленом в солнечное сплетение без звука осел на пол. Второй только непонятливо рассматривал лежавшее тело, когда Алексей, освободив руки от цепи, сделал два шага вперёд, и пробил второму палачу в челюсть, вырубая наглухо.
Какое-то время возился, поднимая палачей за руки, на дыбу, и устало присел в единственное кресло.
Худощавый и относительно низкорослый мужчина средних лет, стремительно вошёл в пыточную, и остановился, осознавая неправильность в обстановке. Его люди висели в цепях, а тот, кто
– Давайте познакомимся. – Юноша, едва вошедший в возраст мужчины, встал, подошёл и с дружелюбной улыбкой воткнул кулак в живот герцога. От удара тот сразу подпрыгнул, хекнул, согнулся, и вытаращив глаза от боли, попытался вдохнуть, но новый удар коленом в лицо, разогнул его. – Вот вы наверняка обо мне многое чего узнали, – Алексей неторопливо завернул руки герцогу назад, и с лязгом стальных звеньев вытянув цепь, защёлкнул кандалы на тонких запястьях, и увидев что рука может выскользнуть пальцами смял сталь так чтобы кисть не выскочила. – А я вас совсем не знаю. – С этими словами он потянул конец цепи на себя, до хруста поднимая и выворачивая герцогу руки назад.
Лицо Ашгара покраснело, рот широко раскрылся в крике, но ни звука не вырвалось из глотки схваченной спазмом.
– Ну, дружок, – Алексей сильно хлестнул герцога по щеке, снимая спазм и комнату заполнил долгий захлёбывающийся от боли вой. – Это пока не боль, и даже не предбанник. – Он усмехнулся, глядя в глаза, расширенные от ужаса. – Это пока всего лишь предварительные ласки. – Он похлопал по гладко выбритой щеке. – Давай так. Ты мне будешь рассказывать интересные истории из своей жизни, в основном касающиеся золота, а если мне будет скучно, то я буду освежать тебе память. – Он подхватил со стола изящно изогнутые никелированные щипцы, и пощёлкал ими, прислушиваясь к звуку. – Металл дерьмо. Но на час-полтора его хватит.
– Ежели аккуратно греть, то и на три хватит. – Отозвался басом один из очнувшихся палачей.
– Я постараюсь. – Алексей благодарно поклонился, и придвинул щипцы к маленькой жаровне.
Говорил герцог Ашгар долго. Одурев от боли и пары плетений, подавляющих волю, каялся во всех грехах, захлёбываясь от желания облегчить душу. Алексей даже поменял один раз кристалл в запоминателе, чтобы не пропустить ни слова в исповеди.
Но когда герцог затих, Роков задумался. Мелкие грехи не в счёт, но в делах Ашгара нашлось и много такого, за что можно и герцога укоротить на голову.
Погрузив палачей и герцога в глубокий сон, Алексей снял всех с дыбы, задумчиво собрал запоминатель, и помня дорогу, пошёл наверх, неся герцога на плече как ковёр.
В гостиной остановился, и сбросив тело на паркет, достал из буфета бутылку вина, полил герцога, и подхватив под руку словно пьяного вывел наружу.
Судя по солнцу, время было уже к обеду, и остановив такси, он поехал к единственному человеку которого хорошо знал – ювелиру Тальгору. Тот всегда ходил обедать домой, и Алексея сразу усадили за стол с хозяином, уложив беспамятное тело в чуланчик с крепкой дверью.
Когда Алексей закончил рассказ, и положил перед Тальгором коробочку с экраном, тот, не чинясь сразу велел принести тонга, и вставив первый попавшийся кристалл, начал просматривать запись.
– Что-то герцог выглядел не очень… – Спокойно заметил ювелир, поднимая трубку
Бири Румол – Высокий мужчина средней комплекции, с длинными русыми волосами, убранными в хвостик, одетый в длиннополый пиджак песочного цвета, такие же брюки, и короткие сапоги, из кожи песчаного варана. На груди у полковника была Звезда Чести, золотого достоинства, орден «За храбрость», и несколько менее значимых наград, а на поясе висела тяжёлая шпага, и удлинённый пулевик в набедренной кобуре.
Он вошёл к ювелиру как давний друг, поклонившись су Тальгору как равному, крепко пожав руку Алексею, и без лишних разговоров сел пить тонг и смотреть кристаллы. Пока сменялись истории, что рассказывал герцог, менялось и выражение лица командира Дворцовой Стражи. От снисходительной улыбки, до тихого ужаса.
– А позвольте спросить, где собственно сам раскаявшийся грешник?
– Под замком конечно. – Удивился Тальгор.
– Так он жив? – В свою очередь удивился полковник.
– Предоставляю честь запытать его до смерти официальным структурам. – Алексей с улыбкой поклонился. – Наверняка я что-то пропустил, или не так понял…
– Вы интересный юноша. – Бири Румол громко рассмеялся. – Меня так и подмывает спросить, где вас учили искусству форсированного допроса, но я понимаю, что это неприлично. Мы недостаточно знакомы, чтобы беседовать о столь интимных вещах. Но предлагаю, как можно скорее познакомиться и подружиться. Кстати, завтра, король Лассарии Ирихор четвёртый, даёт Бал Невест, где будут присутствовать красивейшие девушки нашего королевства и сопредельных государств.
– Сожалею, граф. – Алексей учтиво поклонился. – Уверен, что моя подруга будет против моего брака на ком-нибудь кроме неё. Так что я вынужден ограничиться встречами с дамами лёгкого поведения.
– Ну с вашими-то деньгами, легко сделать таковую из любой приличной девушки.
– Нет, граф. – Алексей покачал головой. – Это вот совсем не для меня. Я не светский развратник, и не делаю шлюх из приличных дам. Не осуждаю, но и не способствую. И без того грехов как блох на помойной псине.
– Вы религиозны? – Брови Румола чуть приподнялись.
– Скорее нет, чем да, но стараюсь без крайней необходимости не отягощать колесо перерождений.
Королевский Бал, это огромное мероприятие, где задействованы все подразделения, начиная от городских уборщиков, заканчивая службой протокола самого короля.
Одежда, украшения, оружие, и его расположение, награды если таковые есть, и всё – всё, регламентировалось «Уложением собраний и праздников», которое к счастью почти полностью было списано со старого имперского «Свода правил проведения массовых собраний служащих и гражданских лиц», пятитысячелетней давности.