Мастер Гравитации 3
Шрифт:
— И тут твой Дар проявился сильнее? — ботаник наклонился ближе, глаза его блестели от любопытства.
— Да, — кивнул я. — Видимо, в экстремальных ситуациях такое действительно возможно.
— Как я и говорила, я читала об этом в «Трактате о магических аномалиях», — вновь пришла Вика на помощь, уже в который раз за день. — Иногда сильные эмоции могут пробудить скрытый потенциал мага, — она слегка улыбнулась.
— Вот это да! Я бы тоже хотел, как ты, сразу получить ранг S. Это действительно большая редкость. Я бы сказал, чудо, — удивлялся наш юный журналист,
Ведь после того, как я спалился, на корабле провели замеры моего ранга, и отнекиваться и увиливать было бы глупо. Всем не терпелось узнать, как я смог выжить. Ну и замеры показали, что у меня ранг S. Я больше не сдерживался.
— Хочешь быстро получить такой ранг? Но учти, это не со всеми работает, — ухмыльнулся я. — Однако попытаться стоит. Давай я тебя убивать буду, и тогда, глядишь, в экстренной ситуации твой Дар подскочит?
— Ну уж нет, спасибо, — однокурсник поправил свои очки и, смутившись, поспешил удалиться в каюту.
Я помахал ему вслед с облегчением, хотя внутри все еще ощущал легкое беспокойство. Этот ботаник, конечно, не был гением аналитики, но болтал много, и из-за него мне приходилось повторять одно и то же до бесконечности. Нужно быть осторожнее, а то сам в словах запутаюсь.
Когда же все, зевая и устав наконец обсуждать меня, разошлись по палубе, Виктория повернулась ко мне; её глаза блестели в золотых лучах заходящего солнца.
— Тебе нужно быть аккуратнее, — еле слышно прошептала она. — Не все так легко поверят в эту историю.
Я ничего ей не ответил, лишь пригласил её и Машу пойти со мной ужинать в каюту. Ей мой ответ вовсе не был нужен: она уже сама знала, что нужно и что не нужно.
Но всё же одна тайна у меня осталась… Никто так и не знает, какой у меня на самом деле Дар, и это огромный плюс. Все думают, что у меня Дар усиления собственного тела, ведь на мне не осталось ни царапины. Так что гравитация по-прежнему мой козырь. Ну, во-первых, у меня есть враги, и им лучше не знать моего истинного Дара — так у меня будет преимущество. Меньше знают — крепче спать будут.
Да и, во-вторых, таким даром могут сильно заинтересоваться остальные, и тогда врагов у меня прибавится ещё больше. А дубасить и убивать всех подряд каждый день — идея так себе, да и сестре тогда будет ещё опаснее быть рядом со мной, чем прежде.
Так что пока спокойно едим и не паримся: не знаю, какие ещё напасти нас ждут впереди, но я точно прорвусь и сестру за собой протащу.
— Добрыня, ты что, какой-то эликсир выпил? — вдруг обратилась ко мне Вика за столом, нежно разливая воду по стаканам и заботливо ухаживая за нами.
Мы сидели в уютной кают-компании корабля, где мягкий свет ламп создавал теплую атмосферу. Волны за бортом мерно покачивали судно, а аромат свежеприготовленного ужина наполнял воздух.
— В смысле? — я оторвался от своей тарелки и удивленно посмотрел на нее.
— У тебя будто лицо сияет, — заметила она, пристально глядя мне в глаза. — Выглядишь… эм… выглядишь просто чудесно.
Маша, услышав эти слова, неожиданно поперхнулась шницелем и начала кашлять. Я же, продолжая хрустеть
— Благодарю, Вик, — я проглотил лук и, улыбнувшись, произнес. Ну, держись теперь от моего комплимента. — Ты тоже стала еще красивее, чем была! Тебе так идет загар, и эта кожа, которая у тебя немного шелушится на носу, нисколько не умаляет твоей красоты.
Девушка мгновенно схватилась за нос, ее глаза расширились от ужаса. Быстро вскочив из-за стола и бормоча извинения, она скрылась в направлении уборной.
— Добрыня, ты просто кретин! — возмутилась Маша, буравя меня взглядом. Ее ноздри раздувались, а глаза метали молнии. — Ты вообще понимаешь, как делать комплименты? Зачем ты ей сказал про кожу на носу?
— Так если она реально обгорела, и у нее кожа шелушится. Но она все равно мне нравится, вернее, то, как она выглядит. Это, по-твоему, плохой комплимент?
— Знаешь, ты вроде все предметы в академии на отлично сдаешь, а в общении с девушками ты просто безнадежен, — Маша сердито хлопнула ладонью по столу. Она еще раз яростно взглянула на меня и, не сказав больше ни слова, принялась ковыряться в своей тарелке.
Я лишь пожал плечами. На самом деле, это она плохо разбирается в человеческих отношениях. Уверен, что Вика не обидится. Да, я слегка поддразнил ее про нос, но ее красота — это неоспоримый факт, по крайней мере, для меня.
Хотя мне, пожалуй, стоит поменьше о ней думать… Любовь-морковь — не-е, пока рановато. Впереди меня ждет Империя со всеми ее интригами и испытаниями. Так что сначала надо с ними разобраться, а потом уж и о других делах думать.
Тем временем
в Академии
Директриса сидела за антикварным столом из редкого дерева, украшенным замысловатыми узорами, словно вырезанными из старинных сказаний. В ее уютном кабинете, пропитанном ароматом старых книг и легкой горечью свежемолотого кофе, царила атмосфера изысканной строгости. На стенах висели портреты выдающихся профессоров, чьи пристальные взгляды, казалось, следили за каждым движением.
Напротив нее, с безупречной осанкой, стояла ее верная завуч, госпожа Софья Андреевна. Эта женщина среднего роста с холодными серыми глазами всегда напоминала остроголового орла, готового в любой момент нырнуть за добычей. Ее волосы, собранные в тугой узел, не позволяли ни одной прядке выбиться из строгого порядка, подчеркивая идеальную симметрию ее образа.
Магнолия сделала глоток чая из тонкой фарфоровой чашки с золотой каймой и, отложив перо, устремила взгляд на завуча.
— Три преподавателя, Софья, — в ее голосе прозвучала нотка сарказма, — три лучших ума нашей академии превратились в корм для рыб. Пираты, можно подумать! Их убили какие-то жалкие пираты.